Черный октябрь

В следующем кабинете оказалась настоящая лаборатория с образцами разноцветных чернил, помеченных этикетками, кажется, начиная с 30‑х годов. На полу везде разбросаны перьевые ручки и образцы подписей чиновников разных стран с указанием сроков их работы на тех должностях, когда они имели право выдавать паспорта и визы. Комната оказалась вся заполнена огромными стеллажами, и все, буквально заставлены пронумерованной тарой.

Ещё в одном помещении оказалось что-то невероятное: здесь лежало огромное количество печатей служб паспортного контроля Швейцарии, Австрии, Люксембурга и других стран, включая Латинскую Америку. Все материалы описаны и систематизированы, как в аптеке. Спецподразделение международного отдела ЦК КПСС даром свой хлеб не ело, но им не хватило времени, чтобы замести все следы. И много чего еще осталось.

Мы уже несколько авосек набили бесхозным добром. Особенно этому вояжу радовался Курт.

Не обошлось, правда, и без курьёза. Открыв очередную дверь и включив свет, я непроизвольно отшатнулся, решив, что мы на кого-то напоролись! Ан нет! Просто на безликих болванках, расставленных по полкам, были надеты всевозможные парики. И я с удивлением понял, что попали мы в… гримерную! Кругом валялись бороды, усы, брови разных цветов и оттенков. На столиках лежала косметика. Вот и получалось: входил сюда один человек, а по факту выходил совсем другой.

Рядышком находилась и лаборатория с фотоустановкой. Похоже, на новое лицо сразу и документы делали: паспорта, пропуска, удостоверения личности. Мы прошли весь коридор и по лестнице спустились на более низкий этаж, минуя кабинку внутреннего поста, сейчас пустующую. Вероятнее всего, каждый из секретных сотрудников и их гостей имел доступ только на свое рабочее место в строго определенной зоне контроля и конкретное время.

На минус втором этаже также оказалось много кабинетов, которые мы тоже благополучно вскрыли с помощью Курта. А вот с сейфами было бы сложнее, если б не банально брошенные без охраны ключи на внутреннем посту. Конечно, там тоже находился сейф, но Курт смог его вскрыть. Внутри аккуратно висели развешанные по гвоздикам ключи с бирками, на которых были указаны номерами кабинетов и сейфов.

Последовательно вскрывая кабинеты и сейфы, мы внимательно изучали их содержимое, опуская всякую муть и нацелившись исключительно на финансовые документы. Павлов навёл нас на пару кабинетов, в которых тоже нашлось кое-что интересное. Однако в полной мере обстановкой он уже явно не владел. Я даже ослабил внимание к нему, перестав третировать его вопросами. Опасался лишь того, что он мог где-то закрыться, спрятаться или просто тихо исчезнуть в каком-нибудь незаметном проулке. Но пока он вёл себя безупречно, давая мне возможность сосредоточиться на поиске столь необходимых мне документов.

Оба еврея: и старый, и молодой с горящими как при поиске клада глазами, яростно рылись в содержимом каждого сейфа. И руки у старшего дрожали отнюдь не из-за его преклонного возраста. Ни Мойша, ни Вилен, по всей видимости, ни капельки не пожалели о моём предложении и теперь с упоением копошились в бумагах. Вот же канцелярские крысы!

Искал и Курт. Только два афганца равнодушно переглядывались, таская за нами мешки и авоськи с документами, печатями и всевозможными бланками различных паспортов и удостоверений. Курт, кажется, нашёл и спёр какой-то интересный прибор. Во всяком случае подобранный в каком-то сейфе большой пластиковый дипломат на замках с кодом он теперь носил лично. Ну, его-то понять вполне можно: быть у колодца, да не напиться⁈

Мы медленно продвигались по этажу в сторону очередной лестницы, чтобы спуститься на следующий уровень. Все кабинеты были абсолютно пусты, с электричеством проблем не возникало, поэтому нам ничего не мешало потрошить сейфы.

Неожиданно я услышал какой-то посторонний звук. И его явно издавали люди, а не крысы. Сразу вспомнились те, кто сейчас, возможно, также бродил где-то внутри: наши принципиальные конкуренты. Где-то в районе лестницы внезапно вспыхнул свет, и послышались негромкие голоса. Я чудом успел вовремя среагировать и, шикнув на своих подельников, заставил их собраться в одной комнате. Все замолчали.

Афганцы осторожно опустили мешки со скарбом и взяли автоматы наизготовку. Курт лихорадочно соображал: куда деть свой драгоценный дипломат на время гипотетического боя, а евреи и Павлов настороженно уставились на меня. Ну, а я пытался придумать: как бы незаметно разойтись с командой противника? Ведь мы пока не нашли того, ради чего всё затевалось.

— Где хранятся самые важные документы? — спросил я у Павлова. — Говорите быстрее, кажется, мы встретили конкурентов.

— Внизу, внизу.

— Конкретней?

— В бытность мою завотделом хозяйственной деятельности ЦК КПСС они хранились в сейфе номер пять в кабинете под номером 1917.

— Точно?

— Ну, кабинет я, если честно, уже и не помню. Может быть и 917.

— А может быть и 017?

— Он на последнем подземном этаже. Дверь была выкрашена в серый цвет, и цифры на ней не чёрные, а зелёные.