Чёрный орден

Его считали прихвостнем, который жирует за чужой счет. К тому же в родных местах он по-прежнему оставался почти чужаком, потому что в двенадцать лет, после смерти матери, отец увез мальчика в Австралию. Добрую половину жизни Кхамиси провел на окраине города Дарвина, даже проучился два года в университете в Квинсленде. И вот теперь, в двадцать восемь лет, вернулся, получив должность инспектора по охране дичи, наполовину благодаря своему образованию, наполовину — старым связям с местными племенами.

И сразу заработал кличку Жирный.

— Нельзя ли ехать быстрее? — требовательно спросила пассажирка.

Доктор Марсия Фэрфилд, седеющая женщина-биолог из Кембриджа, пользовалась в заповеднике большим уважением. Она участвовала в проекте сохранения носорогов Рино, и за это ее частенько называли «носорожьей Джейн Гудолл».[13] Кхамиси нравилось с ней работать. Может быть, ему импонировала простота ее облика: от выцветшей куртки-сафари цвета хаки до серебристых седых волос, собранных на затылке в простой хвост. А может быть, завораживала ее увлеченность работой.

— Даже если самка умерла при родах, детеныш мог остаться в живых. Вот только долго ли он протянет? — Женщина стукнула кулачком по краю ветрового стекла. — Только бы не потерять обоих.

Инспектор по охране дичи Кхамиси хорошо ее понимал. По сравнению с семидесятыми годами двадцатого века популяция африканских черных носорогов уменьшилась на девяносто шесть процентов. Заповедник Хлухлуве-Умфолози делал все возможное, чтобы спасти редких животных. Национальный парк считал эту работу своей главной задачей. Каждый черный носорог был здесь на счету.

— Мы нашли ее благодаря вживленному радиомаяку, — продолжала доктор Фэрфилд. — Заметили с вертолета. Однако если самка родила, детеныша нам не отыскать.

— Разве малыш не остается рядом с матерью? — спросил Кхамиси.

Он сам не раз находил детенышей диких зверей. Два года назад пару львят подобрали у остывшего трупа матери, застреленной спортсменом-браконьером.

— Нам нужно обязательно их найти. Труп матери привлечет хищников. Если детеныш останется рядом с мертвой самкой, весь в крови после родов…

Кхамиси кивнул, нажал на газ и поехал вверх по каменистому склону. Из-под задних колес полетели камешки.

С возвышенности их взорам открылась местность с глубокими лощинами и журчащими ручьями. Растительность стала гуще, появились античные сикоморы и махагониевые деревья. Здесь, в стороне от туристских маршрутов и путей миграций животных, располагалась одна из немногочисленных «влажных» зон заповедника, самая отдаленная. Сюда пускали только тех, кто получил специальное разрешение. Да и то счастливчики должны были строго соблюдать бесчисленные правила: передвигаться при дневном свете, не устраивать ночных стоянок… Зеленая территория простиралась вдоль всей западной границы заповедника.

Направив джип вниз, Кхамиси осматривал горизонт. Впереди, на расстоянии мили, долину пересекала изгородь. Черная ограда высотой в три фута отделяла парк от территории соседнего владения. Частные заповедники, нередко имеющие общие границы с государственными природными парками, предлагали обеспеченным клиентам куда более захватывающие приключения.

Однако этот частный заповедник отличался от прочих.

Хлухлуве-Умфолози, самый старый природный парк в Африке, был основан в 1895 году. Соседствующий с ним частный заповедник также можно было назвать старейшим. Землей владела ныне здравствующая династия основателей Южно-Африканской Республики: клан Вааленбергов, одна из истинно бурских семей, чьи корни уходили в глубь семнадцатого столетия. Их заповедник занимал довольно большую территорию и буквально кишел дикими животными. Здесь обитали не только представители «большой пятерки», то есть слоны, носороги, леопарды, львы и капские буйволы. В заповеднике водились нильские крокодилы, гиппопотамы, гепарды, гиены, шакалы, жирафы, зебры, водяные козлы, антилопы гну, куду, импалы, болотные козлы, бородавочники и бабуины. Поговаривали, что Вааленберги, сами того не зная, воссоздали у себя в заповеднике стадо редких окапи задолго до того, как эти родственники жирафа были вторично открыты учеными в 1901 году.

Однако вокруг заповедника всегда ходили мрачные слухи. Попасть туда можно было только на вертолете или небольшом самолете. Дороги, что прежде вели к нему, давным-давно заросли, превратились в непроходимую чащу. Среди немногочисленных посетителей преобладали знаменитости со всего света. Говорят, что там однажды охотился Тедди Рузвельт, после чего создал систему национальных парков Соединенных Штатов по образу и подобию хозяйства Вааленбергов. Кхамиси многое бы дал за возможность провести день в загадочном заповеднике.