Черный орден СС. История охранных отрядов

В Мюльхаузене эсэсовские офицеры пригрозили строптивым «кандидатам» выселением родителей из Эльзаса.

Фронтовое командование войск СС было явно недовольно пополнением, о чем Юттнер докладывал Бергеру уже в августе 1941 года, а потом в марте и сентябре 1942 года. О принудительной вербовке командованию становилось известно не только от самих молодых солдат, но и из писем их родственников. Да и выучка их оставляла желать лучшего.

«Большая часть таких солдат, – докладывал командир дивизии СС „Мертвая голова“ Айке, – почти совсем не обучена. На лицах их читаются незаинтересованность и нерешительность».

Таковы были солдаты, прибывавшие из самой Германии, еще хуже обстояло дело с «фольксдойче», что отрицательно сказывалось на боевом духе войск.

Примечательно, что даже истинные добровольцы очень скоро разочаровывались в войсках СС, а офицеры штаба дивизии СС «Флориан Гайер» были уверены, что «определенная часть „фольксдойче“ считают эту войну не своей и не хотят рассматривать свою службу в войсках СС как обязательство перед немецким народом». Айке высказывался еще более резко: «Среди „фольксдойче“ имеется много умственно недоразвитых, значительная часть их не умеет ни писать, ни читать по-немецки. Они не понимают командного языка и склонны к непослушанию и бездельничанью. Отданные приказы и распоряжения не выполняются под предлогом того, что, мол, им непонятно, чего хотят от них командиры. Чаще всего этим прикрывается трусость».

В результате этого некоторые командиры дивизий отказывались от такого пополнения.

Что же касается европейской молодежи, то она шла в войска СС с воодушевлением. Численность добровольцев ненемецкого происхождения достигла в них 200 000 человек. Однако будни войны быстро отрезвляли и их. К тому же лозунг антибольшевистского крестового похода не мог скрыть все более разраставшегося движения сопротивления немцам в большинстве стран Европы.

Попадавшие в войска СС из разных стран добровольцы, обладавшие различными взглядами и идеологиями, непосредственно в подразделениях сталкивались с прусской муштрой и зашоренным тоталитарным мировоззрением. Там им приходилось общаться с людьми, которые не имели ни малейшего представления, как себя вести с представителями других народов и вероисповеданий. Поэтому вскоре посыпались жалобы на высокомерное обращение с ними со стороны офицеров и унтер-офицеров. А фламандцы, голландцы и норвежцы даже протестовали против немецкой муштры. В начале 1943 года резко возросло число заявлений добровольцев из Голландии, Дании и Бельгии об увольнении из войск СС. В Норвегии же бывшие солдаты войск СС вообще выступили против вербовщиков Бергера.

В главном управлении СС в октябре 1942 года был сделан малоутешительный вывод, что непродуманное обращение с такими людьми в войсках СС приводит к изменению их мировоззрения и даже превращает некоторых из них во врагов. Военной цензурой, например, было перехвачено письмо голландского юнкера Веера своему другу в Амстердаме, в котором он написал, что чувствует радость вследствие высадки войск союзников в Италии. Гиммлер сразу же приказал предать его суду эсэсовского трибунала.

Бельгиец Леон Дегрель, штурмбанфюрер СС, награжденный Железным крестом с дубовыми листьями, как потом оказалось, находился в войсках СС с единственной целью: воспрепятствовать плану Гиммлера об отделении от Бельгии территорий, заселенных фламандцами, и присоединении их к Германии. А пропагандист национал-социалистского движения в Голландии Фоорхеве оказался на деле противником Германии и великогерманской политики. Он сказал одному из своих друзей, что «благодаря вступлению в войска „этих тупоумных идиотов“ можно реально противодействовать планам СС».

Даже самые недалекие европейские добровольцы войск СС стали понимать, что данные им обещания не выполняются. Некоторые из них наивно думали, что своей службой у немцев они смогут обеспечить независимость своих стран в новой Европе Адольфа Гитлера. Для поддержания этих настроений руководство войск СС, изображая, как говорится, в красках будущее, которого, как они знали, никогда не будет, шло на некоторые хитрости. Так, в Бад-Тёльце юнкерская школа была преобразована в так называемую европейскую военную академию, в которой ненемцы могли даже критически оценивать национал-социалистскую партийную программу, а в Голландии планировалось сооружение «памятника германскому воину».

Но и у офицеров войск СС представление о мире, в который они когда-то верили, стало меняться. Идеологическая нить, связывавшая таких фюреров, как Штайнер, Хауссер, Биттрих и Дитрих, с «черным орденом», становилась из месяца в месяц все тоньше и тоньше. Вера в Гитлера была подорвана, уверенности в окончательной победе уже не было, появились угрызения совести. Личный состав дивизий СС, оказавшийся между идеологическими фронтами, толком уже не знал, относится ли он по-прежнему к охранным отрядам.