Черный орден СС. История охранных отрядов

Руководство СС старалось с помощью своих еврейских помощников пошире открыть дверь на Запад. Клагес, в частности, говорил Биссу, что речь идет не только о спасении нескольких сот тысяч евреев. «Переговоры, – писал он, – могут явиться прологом событий международного исторического характера».

Первые же контакты Бехера с представителем «объединенного комитета» – банкиром Сали Майером 21 августа 1944 года в приграничном городке Санкт-Маргаретене показали, что еврейские организации не пойдут на сделку с поставкой грузовых автомашин. К тому же Майер заявил, что переговоры возможны только тогда, когда Гиммлер официально объявит о конце кампании по истреблению евреев и освободит всех пассажиров «образцового поезда».

Доклада Бехера Гиммлеру было бы вполне достаточно, чтобы прекратить переговоры. Но оберштурмбанфюрер СС приукрасил позицию Майера, в результате чего колеблющийся, сомневающийся и боязливый Гиммлер не сделал такого шага. Проникся ли Бехер беспокойством о судьбе евреев или же поверил в возможность заключения сепаратного мира без Гитлера, неизвестно, но факт остается фактом: он продолжал подыгрывать ваадавцам.

Во время очередной встречи с Майером адъютант Бехера, гауптштурмфюрер СС Макс Грюзон, по его подсказке стал чуть ли не умолять швейцарского банкира пойти на некоторые уступки. Но тот не сделал никаких конкретных предложений. Бехер уже посчитал свою миссию провалившейся, когда в конце сентября пришло сообщение о том, что президент США Франклин Рузвельт назначил лидера квакеров Росвелла Макклеллана своим личным представителем на этих переговорах.

Свершилось то, о чем Гиммлер мечтал долгое время, и он отреагировал немедленно, сообщив представителям «Ваада» 30 сентября, что им отдано распоряжение об окончании «акций» в Аушвице. В середине октября он разрешил оставшимся в «образцовом поезде» евреям выезд в Швейцарию, не дожидаясь решения вопроса об установлении платы за них.

После этого Макклеллан пожелал встретиться с Бехером, и американский посланник в Берне обратился к швейцарским властям о выдаче въездной визы для представителя Гиммлера. 5 ноября они встретились в цюрихской гостинице «Савой». По этому поводу историк Бисс писал: «В качестве важнейшего результата контактов с нами Гиммлер тогда рассматривал именно эту встречу, поскольку она произошла вопреки решению союзников не вести никакие переговоры с немцами, за исключением вопроса о безоговорочной капитуляции, и притом совместно. Рассматривая ее с чисто формальной стороны, можно считать встречу нарушением тегеранских договоренностей, так как там союзники вместе со Сталиным приняли решение об абсолютном бойкоте третьего рейха».

Однако надежды, которые Гиммлер и Бехер возлагали на начавшиеся переговоры, не оправдались. Хотя Гиммлер отозвал из Венгрии Айхмана и в конце декабря в Швейцарию прибыли последние пассажиры пресловутого поезда, переговоры были прерваны, так как еврейские организации не захотели оплачивать подобные жесты Гиммлера деньгами и товарами. Тем не менее переговоры способствовали укреплению антигитлеровских настроений у Гиммлера.

Бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг прекрасно понимал, что, используя еврейских заложников, можно завести связи с лагерем союзников. Поэтому он стал нащупывать контакты с видными евреями за рубежом и вышел на братьев Штернбухов, представлявших в Швейцарии союз американских раввинов. Им он также предложил освобождение евреев, находящихся на территориях, подвластных Гиммлеру. Через Штернбухов Шелленберг связался с бывшим швейцарским президентом доктором Жаном Марией Музи, который, исходя из чувства гуманности, решился принять участие в игре, предложенной бригадефюрером СС.

В начале октября 1944 года Музи заявил о своем согласии выехать в Германию, чтобы встретиться с Гиммлером для ведения переговоров о судьбе евреев. Неподалеку от Вены они встретились. Проявив сначала некоторую нерешительность, Гиммлер все же выразил согласие на выезд в Швейцарию евреев, находящихся в местах лишения свободы на территориях, контролируемых Германией. Присутствовавший на их встрече Шелленберг в своих мемуарах пишет, что Гиммлер сразу же отдал распоряжение начальнику главного управления имперской безопасности Кальтенбруннеру об улучшении условий жизни для евреев, пребывающих в концентрационных лагерях. Бехер, ныне оптовый торговец зерновыми в Бремене, подтверждает это высказывание Гиммлера. «Немедленно запрещаю ликвидацию евреев, – заявил шеф СС, – в любой форме и приказываю организовать уход за больными и слабыми».