Черный Отряд

Я надеялся, что простое объяснение Госпожи верно. Меня страшила даже мысль о том, что Сари захватил некто, кто станет использовать ее для манипулирования Тобо.

Утешало меня лишь то, что тех, кого это могло бы заинтересовать, было немного. Могаба был реабилитирован. Душелов похоронена. Бубу и Хадидас заперты в большой крепости, охраняющей южные подходы к Таглиосу, а ключ от двери их темницы из крепости увезен. Прочие, кто мог бы попытаться устроить такую диверсию – скажем, Ревун или Ворошки, – имели безупречное алиби.

Так что все сводилось к тому, что Сари мертва и потеряна для нас или же потерялась и где-то бродит, получив настолько глубокое потрясение, что даже забыла, кто она и где должна находиться.

Дрема объявила огромную награду за «поимку пожилой женщины нюень бао, разыскиваемую для допроса по поводу шпионажа против агентов Прабриндраха Драха». Мурген предоставил ее описание, включающее форму и расположение родинок и родимых пятен, не известное никому другому.

– Все это почти бессмысленно, разве не так? – прошептала мне моя ненаглядная. – Люди умирают в самое неожиданное время и от весьма неожиданных причин.

– Солдаты живут, – пробормотал я.

– Для тебя эти слова превратились в мантру.

– Сперва ощущаешь вину. И гадаешь, почему он, а не я. Затем радуешься, что погиб он, а не ты. Потом снова испытываешь вину. Солдаты живут. И гадают, для чего.

– Один из солдат живет, потому что богам известно, что я еще не получила свою справедливую долю любви. Бросай перо и иди сюда.

– А ты точно превратилась в весьма страстную бабенку. Для своих лет.

– Да? Видел бы ты меня четыреста лет назад.

* * *

– Могаба перевез Хадидаса и Дщерь Ночи во дворец, – объявил Тобо. – По весьма замечательному совпадению всего несколько часов спустя Протектор впервые за несколько месяцев показалась на публике. Она была чрезвычайно зла на таглиосцев и обрушила на их головы одно из своих фирменных наказаний. – Он ухмыльнулся. – Вероятнее всего, это как-то связано с надписями на стенах, которые снова начали появляться. Все те же старые и давно знакомые. «Воды спят». «Мой брат не прощен». И даже такие, которые не моих рук дело. «Ты будешь лежать в пепле десять тысяч лет, питаясь лишь ветром». Мне понравилось.

Эти слова привлекли мое внимание. Я их уже где-то слышал. Впрочем, я все их уже где-то слышал.

– «Раджахарма» написано повсюду. Похоже, любой, умеющий писать, малюет это слово где попало. Есть еще и «Мадхупрлайя», что в переводе означает «Друг вина». Это популярное прозвище Гопала Сингха. Кажется, командир серых любит закладывать за воротник. Но одну надпись я не понял, а она серых бесит даже больше, чем «Мадхупрлайя». «Тай Ким идет». Чепуха какая-то. Все думают, что к этому причастны нюень бао, потому что «тай ким» переводится только с их языка. Как «смерть идет». Да только написаны эти слова как имя.

– Если они использованы как имя или титул, – сказал я, – то их будет правильнее перевести как Ходячая Смерть. Почему бы и нет? Прежде Ходячей Смертью называли подозреваемого переносчика чумы.

– Гоблин, – решила Госпожа. – Это Обманники объявляют о пришествии Хадидаса. То есть мертвеца, который еще ходит. Благодаря милости или проклятию Кины. И переносчика чумы тоже, если учесть религиозный оттенок.

– Возможно. – Ее слова Тобо не убедили, и я его не виню. У меня самого возникло ощущение, что тут кроется нечто более зловещее. Правда, ни на чем не обоснованное, потому что предположение Госпожи должно оказаться правильным.

Я кивнул примерно в том направлении, где сейчас находилась Дрема:

– Она говорила что-либо о своих планах?

– Нет, если не считать жалоб на бесконечные конфликты с нашими друзьями из Страны Неизвестных Теней. Каждый бригадный командир стонет о том, что ему нужно пополнение. Но никто из них не желает брать местных новобранцев – в основном из-за языковой проблемы. И в то же время никто из них не желает, чтобы его бригаду расформировали, а солдатами восполнили потери в остальных.

Но иного выхода не имелось, и этот факт признавали все. Лучший ответ был достаточно прост. И Дрема нашла его, не советуясь со мной.

Вместо того, чтобы расформировывать свои лучшие ударные отряды, она выбрала один из них, наименее пострадавший, и распределила его солдат среди остальных, сохранив при этом исходные взводы и роты. Для солдата очень важно иметь рядом товарищей, которых знаешь и на которых можешь положиться. А офицеров она, если представлялась возможность, повышала в звании. Командир же расформированной бригады стал ее начальником штаба, получив при этом ее заверения в том, что он со временем станет командиром всех местных новобранцев независимо от того, сколько нам их удастся набрать.

Максимум результата и минимум разочарований для командирского тщеславия. Лишь считанные офицеры остались совершенно разочарованными.

Жизнь превратилась в возню с управленческими мелочами.

Неужели такое приходит с возрастом? И начинаешь больше беспокоиться о людях и их взаимных трениях, чем о драматических событиях и насилии и жестокостях, которые эти люди совершают?