Черный Отряд

Вселенная содрогнулась. Пещера, в которой лежала Кина, была большой, но все же замкнутой. И продукты этого катаклизма имели единственный выход – лестницу. На меня молотом обрушилась ударная волна.

Несмотря на множество слоев черного материала, меня расплющило по стене. Вселенная ревела и тряслась. Я поклялся, что если Кина окажется настолько могущественной, что сумеет уцелеть после такого, то я сам поступлю к ней на службу, потому что круче нее могут быть только те ребята, которые засунули ее в эту тюрьму. А их уже несколько тысячелетий никто не видел.

Грохот начал стихать, но я с трудом это осознал, потому что из-за безумного рева оглох.

Я надеялся, что девочки послушались меня и вернулись.

Я надеялся, что взрыв не нанес ущерб где-то еще. Впрочем, такое маловероятно. В свое время мощное землетрясение раскололо равнину, но не повредило ни ледяную пещеру, ни тюрьму Кины.

* * *

Я мысленно приказал одеянию Ворошков приоткрыть щелочку. Если возникнет необходимость, если Кина все же уцелела, но ранена, я вытолкну наружу свой летательный столб и взорву его. И если переживу второй взрыв, то мне останется лишь надеяться, что я не скончаюсь от сердечного приступа или от голода, пока одолею несколько миль ступеней.

Защищающий меня материал настолько пострадал, что отреагировал на мою команду лишь минут через десять. Он дергался, морщился и полз, перемещаясь крошечными рывками, словно пытался исцелить себя.

Отыскав наконец глазок, я обнаружил, что смотреть не на что. В обители Кины все еще стояло ярчайшее сияние. Возможно, оно ослабевало, но происходило это очень медленно.

Прошло полчаса, прежде чем я смог разглядеть хоть какие-то детали, не повредив глаза. Оно и к лучшему. Как раз столько времени понадобилось моему защитному одеянию, чтобы более-менее исцелиться и расслабиться, позволив мне отойти от стены.

Эти балахоны очень умно сделаны. Они восстанавливаются достаточно долго, чтобы не дать их владельцу второпях совершить какую-нибудь глупость.

Я вскарабкался на леталку и медленно двинулся вперед, уже поняв, что моя защита не выдержала бы второго взрыва вскоре после первого.

Сперва я вообще ничего не смог отыскать. И лишь позднее, когда сияние еще больше ослабело, я стал замечать вонзившиеся в различные поверхности кусочки чего-то, что могло быть костями или зубами. От плоти – что Гоблина, что богини – не осталось и следов.

Я сомневался, что эти кусочки костей и зубов могли принадлежать простому смертному. Уж больно мощным оказался взрыв. Даже мощнее того, который уничтожил врата в мир Ворошков. Или наполовину разрушил дворец в Таглиосе.

Гибель Кины каким-то образом увеличила его энергию.

Мой столб тоже пострадал – двигался рывками и медленно реагировал на команды. Очевидно, его все же ударило обо что-то взрывом, хотя я и старался защитить его по мере своих возможностей.

Когда сияние еще больше потускнело, на том месте, где лежала Кина, я увидел нечто вроде длинной черной змеи. Если не считать меня, то был единственный не белый предмет во всей пещере.

Я осторожно приблизился. Это вполне могла быть кость мрака, покоившаяся рядом с сердцем Кины. И я уже приготовился поверить в то, что все увиденное и пережитое здесь окажется иллюзией.

Кина – Мать Обмана.

А одна из сильных сторон Обманников – их умение заставить человека сомневаться во всем и не верить никому.

Черный предмет оказался не змеей. А искривленным копьем Одноглазого. Оно на удивление мало пострадало от взрыва. Лишь немного погнулось и слегка обуглилось. Металлические инкрустации только чуть-чуть оплыли от нестерпимого жара.

Ого! Выходит, Одноглазый снабдил эту штуковину еще и искусными защитными чарами.

Я подобрал копье, проверил, надежно ли привязан к леталке, и дал ей команду вернуть меня на исходную точку.

137. Таглиос. Меланхоличная жена

Мы тащились в небесах, напоминая семейку запаршивевших стервятников. Мое черное одеяние еще не восстановилось полностью. Девочек потрепало еще больше, чем меня. Взрыв настиг их, когда они поднимались по лестнице, и теперь их с ног до головы украшали синяки.

Но настоящим чудом следовало бы назвать то, что леталки нас довезли, хотя и пострадали.

А вот и Роковой перелесок, встречающий нас, как мать встречает заблудившихся детей.

Теперь меня постоянно точили зловещие мысли и образы. Они меня тревожили. И заставляли сомневаться, что Кина действительно мертва, а не укрылась где-нибудь.

Шукрат в шутку сказала, что мне теперь следует опасаться отца или мужа Кины: а вдруг они пожелают отомстить? Я не рассмеялся. Мне эта мысль показалась заслуживающей внимания.

Роковой перелесок был пуст. Точнее, там не было людей. Но в нем уже поселились птицы, а в кустах я заметил и мелких зверюшек.

Это место уже не вызывало мрачных предчувствий. Ни у кого.

– Мы прикончили ее, – выдохнул я. – Наконец-то. И окончательно. Кины больше нет, и некому терзать миры.

Девочек это обрадовало меньше меня, но ведь они не прожили всю жизнь в страхе перед наступлением Года Черепов.

Белая ворона уселась на ветку неподалеку от меня и выщипала себе грязное перо.