Черный отряд

— Есть. Но об этом ты с ними сам и поговоришь, они оба желают тебя видеть. Да-да, они сейчас тайно находятся в России, именно из-за этого такая срочность с тем, чтобы ты как можно скорее оказался в Москве. Но есть и еще одна цель нашего визита, и для стороннего наблюдателя именно она выходит на первый, показательный план.

— Какая же?

— Генрих Станкевич сегодня… уже вчера, вернее, покончил жизнь самоубийством на своей подмосковной даче.

— Чего это он?

— Оказался в конце пути, — пожал плечами Родионов. — Выбирая между позором и смертью он выбрал второе.

— Вы к этому причастны?

— Нет-нет, он сам, если ты об этом.

«Ну да, ну да», — так и захотелось мне сказать. Промолчал.

— Если говорить в рамках общей картины событий, то конечно причастен, — отреагировал Родионов на мой явно недоверчивый взгляд. — Потому что именно я был первым из тех, кто посадил Генриха на крючок, и я был именно тем, у кого оказалась основная информация о всех его делах и делишках с уважаемыми людьми.

— Чем это грозит уважаемым людям?

— Не очень правильно ставишь вопрос. Это не вопрос прямой угрозы, это… как бы тебе объяснить. Сейчас на самом верху идет крайне напряженная аппаратная борьба, а Генрих был часть той группы, против которой опосредованно выступает… моя, так скажем, команда. За время, пока Генрих был у меня на поводке, я не приобрел ничего сверхважного, но… ты же видел результаты недавних выборов во Франции?

— Да. Видел, изучал.

Если в моем прежнем мире я проходил далеко и мимо политической жизни, то в этом абстрагироваться от нее не получалось с самого начала, потому что здесь были замполиты, политинформация и прочее. Та же подготовка к собеседованию для получения гражданства, например. Тем более далеко от политики не получилось уйти, находясь в школе офицеров. Разбор недавней предвыборной борьбы в Четвертой республике мы проводили неоднократно и с разных сторон как до выборов, так и после. Так что я был в курсе того, как лидировавший по всем опросам кандидат за три недели до голосования оказался в центре коррупционного скандала. Скандала, на первый взгляд довольно скромного, но раскрученного до космических уровней и по итогу стоившего признанному фавориту президентского кресла.

— Сейчас в Москве идет столкновение сразу трех групп влияния. И то, что у меня есть благодаря Генриху, может при определенных условиях стать хорошим козырем. Который можно будет использовать также, как была использована компрометирующая информация против господина Руаяль на недавних выборах. Или же эта информация наоборот, может быть не использована…

— Fleet in being, — не удержался я, намекая на то, что есть факторы, которые влияют на ситуацию только лишь одним фактом своего существования.

— Именно так, — едва улыбнулся Родионов, согласно кивнув. — Откуда ты такой умный?

— Из другого мира.

— А, ну да, запамятовал.

Я тоже едва заметно улыбнулся. Если раньше меня оговорки про «откуда я такой умный» от Родионова подспудно и незаметно подпитывали дофамином, то сейчас — после всего лишь нескольких месяцев обучения под руководством грамотных наставников, я уже смотрел глубже. Нет, это не было искусственной лестью, Родионов говорил это искренне. На первом уровне общения, конечно же.

— Почему мы в Москву летим? У нас же в Петрограде вроде как столица, там все важные дела делаются.

— Потому что происходящее тесно завязано на мировые события с иноземным вторжением, а Министерство иностранных дел у нас в Москве. Сегодня, уже совсем скоро, на весь мир в Генассамблее ООН будет сделано заявление об опасности вторжения иномировых пришельцев. Я тебе сказал, что у нас сейчас есть три выраженные группы элиты — но при этом происходит не столько внутрироссийская аппаратная борьба, сколько определение внешнеполитического курса страны на десятилетия вперед, если не дальше. Это уже надгосударственные разборки, основные бодания сейчас в ООН проходят, причем консенсуса пока нет ни в одной великой державе. Прямо сейчас решается, не побоюсь этого слова, судьба нашего мира. И происходящее тесно связано с Бергером и Крамер, которые…

Тут Родионов замялся, оборвав фразу на полуслове.

— Которые готовы вступить с советским правительственным в союзнические отношения что ли? — продолжил я.

— Неважно пока. Давай, чтобы не рисковать изменять реальность, буду тебе рассказывать суть по мере твоего приближения к информации. Сейчас на повестке более близкий вопрос.

— Алиса Станкевич, полагаю?

— Правильно полагаешь.

— И что с ней?

— Она — твой золотой ключик.

— Для чего?