Черный отряд

— Кстати, тебе с чужими девочками мама не разрешает танцевать, да? — усмехнулась хищница, явно намекая на Жанну.

— Да, — просто ответил я, после чего взглядом и жестом показал на писсуар. — Мы если что в комнате особого назначения, можно я тут немного…

— Пообщаешься со своим другом, с которым можешь потом меня познакомить? — произнесла хищница, причем до меня не сразу дошел смысл фразы. — Я не против, совсем не против, мой сладкий. Я Анфиса, не забудь.

Приобняв и жарко дохнув эхом парочки как минимум коктейлей с составом «…и водки побольше пожалуйста», хищница поцеловала меня в ухо. После направилась к выходу, помахав всем присутствующим мужчинам ручкой и мило улыбнувшись. Продолжать с ней знакомство я желания не имел, и мы после этого потерялись — следующий час-полтора я ее не видел. Но продолжение знакомства все же случилось, причем довольно неожиданно.

В пляжном клубе «Paradise» — который не только пляжный, а занимал неприлично большую площадь, отдыхала не только молодежь. Были зоны и для «мужиков, которые не танцуют». В одну из таких зон относительно недавно направились Матвей с Дэвидом, в сторону покерных столов. Когда мы пришли следом за ними, Дэвид, как и обещал нам с Жанной уходя от бара «показывал класс», Матвей же просто маячил неподалеку.

В отдельной огороженной зоне — для больших ставок, за столом собралось пять игроков. Кроме Дэвида — два чернокожих парня в пиджаках с блестками и золотыми цепями толще моего пальца, сутенеры не иначе, загорелый сухопарый старик с мерзким противным голосом, который заметно картавил и последним был крупный ковбой. Реальный ковбой, прямо в клетчатой рубашке и со шляпой-стетсоном, лежащей на столе тульей вниз. На его широкие плечи облокотились две девушки — те самые хищницы, которые привлекли мое внимание на танцполе.

Анфиса, которая выследила меня в туалете, поймала мой взгляд — при этом прижимаясь к плечу ковбоя. Она игриво закусила губу и сейчас смотрела на меня довольно выразительно, с явным намеком, но я только скользнул по ней взглядом.

Все внимание обратил на Дэвида, который только что проиграл — причем, судя по выражению лица и ушедшим в сторону ковбоя фишкам, проиграл весьма крупно. Кроме того, судя по виду и отголоску эмоций, Дэвид явно поймал тильт — состояние психологической неуравновешенности, в котором желание отыграться напрочь застилает разум. Именно в этом состоянии кончается терпение, и игрок раз за разом в ожидании удачи входит в игру даже с плохими картами.

— Дэви, Дэви, спокойней. Полегче, приятель, — тронул я его за плечо.

Короткий и негромкий монолог про факинг-факинг-факинг был мне ответом.

— Дэвид, ты сейчас сольешь остатки былого благополучия, — обратил я внимание на стопку оставшихся перед ним фишек. Было там сейчас, по сравнению с другими игроками, совсем немного.

— Я спокоен! — воскликнул Дэвид. Негромко, но довольно резко и едва не сорвавшись на крик.

— Вижу, вижу как ты спокоен, — уже крепко взял я его за плечо. — Дэвид, проигрывать тоже надо уметь, в таком состоянии ты каши не сваришь.

— Макс… тьфу, Декс, не трави душу! Или ты мне показать класс хочешь?

— А давай, — вдруг легко согласился я.

После кратких переговоров с другими игроками мы с Дэвидом поменялись местами, после чего дилер раскидал картонки. Я чуть отогнул края карт, посмотрел. Разномастные пятерка и семерка. Не удержался, бросил взгляд по сторонам. У ковбоя на лице зеркальные очки, в отражении которых я попытался увидеть его карты. Не получилось, конечно же, но я хотя бы попытался.

Я сменил Дэвида и зашел в игру на большом блайнде, так что сейчас у меня была обязательная ставка в десять тысяч долларов. Играли здесь вполне по-крупному, десять тысяч — это почти сто пятьдесят рублей.

Сразу после раздачи в процессе торгов никто агрессивно повышать не стал. Чернокожие парни-сутенеры спасовали, а ковбой и мерзкий старикашка сравняли — причем каждый из них перед этим довольно долго думал.

Пока все решали играть или не играть, я краем глаза наблюдал за удаленной, но видимой отсюда сценой, где разыгрывалось представление. Сейчас с танцпола, под приветственные крики зрителей, на сцену выбрался молодой парень. С копной кудрявых волос и явно лишним весом. Судя по поведению — знакомый Маликова. Сейчас они вдвоем как раз выбирали среди зрительниц кандидатку для премьеры новой песни, предлагая поучаствовать в представлении.

Я так засмотрелся в сторону сцены, что не сразу понял — торги закончились и игра началась. Дилер раздал, на стол легли три карты флопа: две семерки и пятерка. Надо же, у меня прямо сходу фулл-хауз.

Вот это я удачно зашел, вот в это мы играем.

Мерзкий старикашка что-то проскрипел противным голосом, но поднимать ставку не стал, а вот ковбой повысил втрое. Ставку его я принял, не показывая агрессии — с отстраненным видом покатив в ответ фишек на тридцать тысяч долларов. На стол я по-прежнему почти не смотрел — наблюдал за тем, как на сцене к артистам присоединилась выбранная среди зрителей женщина средних лет в вечернем платье.