Черный отряд

— Нам платят золотом, Капитан Сохранение чести — вот наш насущный вопрос. В течение четырех веков Черная Гвардия свято выполняет свои обязанности. Не забывай о Книге Уложений, записанной летописцем Кораллом во время восстания Чиларков. — Ты сам о ней не забывай, Костоправ. Я вышел из себя.

— Я настаиваю на своих правах свободного солдата.

— У него есть право говорить, — согласился Лейтенант. Он уважал традиции еще больше, чем я.

— Ладно, пусть говорит. Никто не заставляет нас его слушать.

И я снова повторил, что самые трудные времена… пока не понял, что спорю сам с собой. Хотелось уже все бросить.

— Костоправ? Ты закончил? Я сглотнул.

— Найдите законный повод, и я пойду с вами. Том-Том насмешливо простучал на барабане. Одноглазый хихикнул.

— Это занятие для Гоблина, Костоправ. Он не всегда был таким заморышем, и когда-то служил адвокатом. Насмешка задела Гоблина.

— Я был адвокатом? Да это твоя мать была адвокатской…

— Хватит! — Капитан ударил ладонью по столу. — Мы получили добро от Костоправа, на этом и остановимся.

На лицах у всех читалось явное облегчение. Даже у Лейтенанта. Мое мнение как знатока истории значило даже больше, чем мне того хотелось бы.

— Выход очевидец уничтожение человека, держащего нас в руках, — я огляделся. В воздухе что-то висело, это было похоже на старый застоявшийся запах, на зловоние в склепе. — Кто сможет обвинить нас, если в этом взбаламученном государстве какому-нибудь наемному убийце удастся проскочить?

— Твои извращенные мысли отвратительны, Костоправ, — сказал Том-Том. И опять пробил дробь на барабане.

— Боитесь назвать вещи своими именами? Мы сохраним внешнюю честность.

Мы всегда допускали слабости. Так же часто, как и наоборот.

— Мне это нравится, — сказал Капитан, — но сейчас давайте прервемся, пока не пришел Старшина и не спросил, что тут происходит. Том-Том, ты остаешься. У меня есть для тебя занятие.

Ночь в самый раз подходила для отчаянных воплей. Густая и непроглядная, она стирала последний тонкий барьер между цивилизованным человеком и чем-то ужасным, таящимся у него в душе. Крики доносившиеся из домов, были полны страха и гнева А теснота создавала слишком большое напряжение на путы, которые еще сдерживали этот внутренний человеческий ужас Рычал налетающий с залива холодный ветер гоня тяжелые штормовые тучи. В их темной глубине сверкали молния. Ветер выдувал зловония Берилла а ливень промывал улицы. К рассвету Берилл показался совершенно другим городом. Он был мертвенно-тихий холодный и чистый.

Мы шли к берегу по улицам, покрытым пятнами луж. Потоки дождевой воды все еще кудахтали в водостоках. К полудню воздух опять будет тяжел и еще более влажен, чем прежде. Том-Том ждал нас на лодке, которую он найди — Сколько ты прикарманил на этом юле — спросил я. — Похоже, что эта шаланда потонет еще до того, как минует остров. — Ни медяка, Костоправ, — ответил он с разочарованием в голосе. Они с братцем изрядные жулики и дельцы. — Ни медяка. Все это гораздо хитрее чем кажется на первый взгляд. Ее хозяин — контрабандист — Поверю на слово. В конце концов, тебе видней Тем не менее я ступил на борт в высшей степени осторожно. Том-Том нахмурился. Ожидалось, что мы сделаем вид, будто такой вещи, как скупость Том-Тома и Одноглазого просто не существует.

Мы вышли в море, чтобы договориться. Том-Том получил от Капитана карт-бланш. Лейтенант и я были здесь для того, чтобы пнуть Том-Тома, если он потащит не в ту сторону. Немой и полдюжины солдат сопровождали нас для показухи.

У острова нас окликнули с таможенного баркаса. Мы успели скрыться до того, как они смогли последовать за нами. Я сидел на корточках, выглядывая из-под утлегаря. Черный корабль вырастал все больше и больше.

— Эта чертова посудина — целый плавучий остров. — Слишком большой, — проворчал Лейтенант, — корабль такой величины не может не развалиться в штормовом море.

— Почему? Откуда ты знаешь? — даже находясь в состоянии неуверенности, я продолжал интересоваться своими товарищами.

— Плавал юнгой, когда был молодым. Я изучил корабли.

Его тон исключал дальнейшие расспросы. Большинство людей предпочитают не распространяться о своем прошлом. Впрочем, чего еще можно было ожидать в обществе головорезов, которых объединяло их настоящее и противопоставленная всему остальному миру жизнь в прошлом.

— Не слишком велик, если иметь чудотворную силу, которая сделает его крепче, — возразил Том-Том. Он весь трясся и выбивал на барабане беспорядочные, неровные ритмы. Они с Одноглазым не выносили воды.

Вот так. Сказочный корабль очаровывал. Черный, как самое дно ада, он сильно действовал мне на нервы.

С корабля спустили трап. Лейтенант взобрался наверх. Казалось, он был поражен.

Сам я не моряк, но судно на самом деле выглядело вылизанным до упора.

Младший офицер попросил Том-Тома, Немого и меня проследовать за ним. Он молча провел нас вниз, затем по коридорам в сторону кормы.