Черный отряд

— Давайте выбираться, ребята. На всякий случай. Он указал поперек направления ветра. Чтобы захватить нас, туману придется расходиться в стороны.

Мы рванули и одолели, может быть, ярдов триста. Скорчившись, клок тумана скользил по воздуху в нашу сторону. Он же явно гнался за нами!

Поверженный намеренно ждал, не обращая внимания на повстанцев. — Этот ублюдок хочет нас убить! — взорвался я. Ужас превратил мои ноги в желе. Зачем одному из Поверженных могло понадобиться сделать нас жертвами этого несчастного случая?

Если это был Ловец… Но Ловец — наш руководитель. Наш хозяин. Мы носим его эмблемы. Он не стал бы… .

Ковер рванулся так резко, что человек на нем чуть не кувырнулся назад.

Он просвистел к ближайшему лесу и исчез. Клок тумана потерял свою целенаправленность, опустился и исчез в траве.

— Какого дьявола?

— Черт подери!

Я развернулся на месте. На нас, расширяясь, двигалась огромная тень.

Гигантский ковер снижался. Через его край выглядывали лица. Мы замерли, ощетинившись оружием.

— Ревун, — сказал я.

Моя догадка подтвердилась раздавшимся воем, каким волк приветствует луну. Ковер приземлился.

— Эй, вы. идиоты, забирайтесь. Давайте, пошевеливайтесь.

Я засмеялся, напряжение ушло. Это был Капитан. Он приплясывал вдоль края ковра, как медведь, который нервничает. С ним были и другие наши собратья. Я забросил свою ношу и принял помощь рук, которые помогли мне забраться и самому.

— Ворон, на этот раз ты появился в самое время.

— Тебе больше понравилось бы, если бы мы бросили вас на произвол судьбы?

— Э?

— Капитан расскажет тебе.

Последний человек влез на борт. Капитан сурово посмотрел на Трещину и Наемника, затем стал рассаживать людей по ковру. Сзади, неподвижно застыв, сидела фигура ростом не больше ребенка, укутанная несколькими слоями тонкой синей материи. Время от времени она принималась выть. Я вздрогнул.

— О чем ты говоришь?

— Капитан тебе расскажет, — повторил он.

— Ладно. Как Душечка?

— В порядке. Наш Ворон такой разговорчивый. Капитан уселся рядом со мной — Плохие новости, Костоправ, — сказал он.

— Да-а? — опять вылез мой хваленый сарказм.

— Крутой парень, — заметил Ворон.

— Да уж. На завтрак ем иголки. Диких кошек душу голыми руками. Капитан замотал головой.

— Выбрось на помойку чувство юмора. Леди хочет тебя видеть. Лично.

Мой желудок провалился виз, до самой земли, которая была футах в двухстах под нами.

— О черт, — прошептал я. — Проклятье.

— Да-а.

— Что я сделал?

— Тебе лучше знать.

Мысли лихорадочно метались, как толпа мышей, спасающихся от кошки.

Через несколько секунд я уже весь взмок от пота.

— Наверняка это не так страшно, как кажется, — сказал Ворон. — Она была почти вежлива.

— Это была просьба, — подтвердил Капитан.

— Конечно.

— Если бы она была тобой недовольна, — добавил Ворон, — ты бы просто исчез.

Они меня не убедили.

— Кое-кто чересчур романтичен, — проворчал Капитан. — Теперь она в тебя тоже втюрилась.

Они никак не могут забыть, не оставят в покое. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я сделал последние записи на эту тему.

— А в чем дело?

— Она не сказала.

Весь остаток пути стояла тишина. Но они попытались поддержать меня в силу традиционной солидарности Гвардии. Когда мы прибыли к себе в лагерь, Капитан заговорил опять.

— Она приказала увеличить нашу численность до тысячи человек. Мы можем записать добровольцев из тех, кого привели с собой с севера.

— Хорошо, хорошо.

Это действительно было поводом для ликования. Впервые за последние двести лет Гвардия вырастет. Целая куча людей с радостью променяют свою присягу Поверженным на присягу Гвардии. Мы были очень популярны. Боги благоволили к нам. И, будучи наемниками, мы имели больше поблажек, чем кто-либо другой на службе у Леди.

На меня, однако, это не сильно подействовало. Ведь впереди — встреча с Леди.

Ковер приземлился. Вокруг него столпились собратья, обеспокоенные за нас и за успех нашего предприятия. Посыпались новости и шутки.

— Ты остаешься на борту, Костоправ, — сказал Капитан. — Гоблин, Немой, Одноглазый — тоже, — он ткнул пальцем в наших пленников. — Отвезете товар.

Люди спрыгивали с ковра на землю, а из толпы выскочила Душечка. Ворон прикрикнул на нее, но она, конечно, услышать не могла. Она вскарабкалась на ковер, держа в руках ту куклу, которую ей вырезал Ворон. На кукле было аккуратное платье, до мельчайших подробностей повторяющее настоящее. Душечка подала мне игрушку, и ее пальцы замелькали, воспроизводя язык знаков. Ворон снова занервничал. Я попытался прервать Душечку, но она настойчиво хотела рассказать мне что-то о гардеробе куклы. Кто-то может подумать, что она отстает в развитии, если эти вещи так сильно волнуют ее в таком возрасте. Нет, мысль ее остра, как лезвие бритвы.

Она знала, что делает, забираясь на ковер. Это был ее шанс полететь.

— Сладкая моя, — сказал я как вслух, так и знаками. — Тебе придется слезть. Мы собираемся…

Ворон завопил, увидев, что Ревун поднимает ковер. Одноглазый, Гоблин и Немой — все уставились на него. Он ревел. Ковер продолжал подниматься.

— Сядь, — сказал я Душечке. Она опустилась недалеко от Трещины.