Черный пасодобль

– Ну да. Вообще-то она не очень разговорчивая, но иногда ее прорывает. Она приходит ко мне покурить и кое-что о себе рассказывает. А прокуратура ею чего заинтересовалась? Случилось что-то? – До нее только сейчас начало доходить, что визит-то серьезный.

– Мы хотели допросить ее в качестве свидетельницы по одному делу.

– А… ясно.

– Вы не знаете, куда она ушла?

– Нет. Но то, что Саша приходил к ней и скулил под дверью, мол, пусти, прости меня и все такое, это факт. Тут и не захочешь слушать весь этот бред, но стены-то тонкие, все слышно.

– Она что, не открывала ему?

– Нет. Стойко держала оборону. Просто молчала, и все. Но он знал, что она дома. И я тоже знала. Невозможно не слышать то, что происходит за стеной. Она смотрела телевизор, ходила по комнатам, шумела водой, гремела кастрюлями… А сегодня он снова пришел, я слышала голоса, слышала, как она открывала ему дверь. Судя по звукам, он вошел к ней, а потом они спустя какое-то время вместе вышли.

– Вместе?

– Да. В квартире сразу стало тихо.

– Вы говорите, его зовут Саша…

– Барышев. Его фамилия Барышев. Я почему запомнила – Лера как-то сама говорила, что у них фамилии похожие. Она – Баринова, а он – Барышев.

– А где его можно найти? Не знаете, где он работает?

– У него фирма по грузоперевозкам «Транс-Лайн»… Он числится там как бы хозяином, но на самом деле это филиал «Транс-Лайн», владельцем которого является господин Владимиров. Я откуда это знаю… У меня бывший муж работал там на «КамАЗе», грузы возил.

– Значит, говорите, она здесь…

Вернувшись в машину, Рита первым делом позвонила Локоткову:

– Лева, ты ничего не напутал? Эта Баринова действительно не проходила паспортный контроль? Ладно, не обижайся… Просто я сейчас была у нее, соседка говорит, что она вернулась как положено – шестнадцатого или семнадцатого числа, понимаешь? Я вот лично вообще уже ничего не понимаю. Пожалуйста, сообщи мне адрес автотранспортного предприятия «Транс-Лайн»… Поеду туда завтра.

Позвонил Марк. Голос его звучал глухо, тихо.

– Рита, ты где?

Она почувствовала, что он недоволен тем, что ее до сих пор нет дома, хотя почти девять вечера.

– Марк, я уже еду… Приеду – расскажу.

Марк уже закончил ужинать, когда она вернулась домой. И почему это заявившийся домой под утро мужчина испытывает меньше угрызений совести, чем женщина, которая, приготовив ужин, припозднилась всего на два часа?

Нет, она не будет оправдываться перед Марком. Она ни в чем не виновата. У нее были важные дела!

– Марк! – Рита подошла к сидящему за столом мужу и обняла его за голову, поцеловала в макушку. – Что-то мы редко стали видеться…

Она сказала чистую правду. Она скучала по нему, ревновала его к работе и друзьям, к уголовным делам. Даже теперь, когда она попробовала на вкус его «следовательскую» жизнь, ей все равно казалось, что он слишком много времени проводит на работе, что так можно вообще забыть о существовании семьи, остыть к жене.

– Рита, я понимаю, тебе хочется помочь Зое… Но я места себе не нахожу, переживаю, что ты снова вляпаешься в какую-нибудь опасную историю. Да, мы договаривались, что я не стану давить на тебя, не стану ограничивать твою свободу, но тогда я думал, что речь идет о твоем творчестве, что тебе нужны будут поездки в Италию, Париж, на выставки… Но я и в страшном сне не мог предположить, что ты станешь расследовать опасные, связанные с убийствами дела! Не обижайся, но ты непрофессионал и не сможешь защитить себя, понимаешь? Ты и оружие-то не умеешь в руках держать. Ты – художница, я женился на художнице!

– Марк, я действую очень осторожно…

– Ладно, садись… Я хоть посмотрю на тебя.

Рита села напротив, улыбнулась. Марк переживал за нее, разве можно за это на него злиться?

– Что ты делал в кондитерской? – задала она вопрос, продолжая улыбаться, словно нападая на него первая. – И кто была та девушка?

– Представляешь, совершенно дурацкая история! Эту девушку зовут Валя. Она прибежала ко мне, чтобы сообщить, что ее подружку насилует какой-то Геннадий, грозит убить ее жениха, если она будет отказывать ему…

Рита присвистнула от удивления.

Марк рассказал ей подробности этого дела.

– Марк, и где теперь этот опер – Строев?

– Поскольку Мила написала заявление – в сущности, мы ее и заставили это сделать, иначе, кто знает, как поступил бы Геннадий, если бы остался на свободе, – то Строева задержали до выяснения обстоятельств дела. Экспертиза покажет, было ли изнасилование, а дальше – все как положено…

– И его могут посадить?

– А почему нет?

– Хорошо, а что вы делали в кондитерской? Ты успокаивал девушку?

– Ну да. Она так нервничала, что чуть сознание не потеряла. Я провел ее в кондитерскую, чтобы угостить кофе, а она, как только поняла, куда я ее веду, вообще разволновалась, сказала, что владелец кондитерской «Буше», Роман Цылевич, и есть тот самый жених Милы, который продал ее Строеву. Таким образом, у меня появилась возможность познакомиться с Романом, выяснить, правду ли говорит Мила.

– Марк, это просто невероятно!