Черный пассажир ‒ ритуальная чаша

— Сегодня исключительный случай, сегодня праздник в управлении, не так ли? — он ослабил галстук на шее, встал и достал из холодильника банку «Асахи», своего любимо пива еще со времен работы на флоте. — Кстати, шеф, давай отменим эти чертовые галстуки и весь этот клоунский «дресскод», хотя бы, внутри управы, хоть на лето, мочи нет ходить в этой холуйском ошейнике. Кстати, недавно узнал, откуда пошли эти галстуки. Так вот, раньше, когда вешали разбойников на виселице за их подвиги, и веревка случайно обрывалась, то беднягу второй раз не казнили, а вот эту «петлю», он носил на шее до конца жизни, чтобы все знали, кто он такой…

— Ты это к чему, Смагин? — Карпов недовольно поморщился, — а к тому, что тот, кто носит на шее удавку — сам понимаешь кто, объяснять не надо.

— Ты чего несешь, у нас и президент и все политики в галстуках, так положено, да и смотрится красиво, мне, например, нравится. — Карпов бережно поправил свой большой узел на полосатом галстуке, который ему недавно подарила юристка на день рождения.

— Не ты, шеф, любишь удавку, а она тебя, впрочем, ты его носишь из принципа, как все, чтобы не выделяться, не быть белой вороной или волком альбиносом в дикой стае, чувство стадности, присущее рабам, они ведь тоже носили железные ошейники, чтобы легко можно было определить, кто их хозяин, почему-то патриции их не носили, а нам как породистым псам одевают эти удавки на шею, еще бы с обратной стороны заставили написать, фамилию, адрес и группу крови, чтобы если завалят, легче было следакам дела закрывать.

— Типун тебе на язык, трепло, дело надо делать, а ты мне голову всякой чушью забиваешь.

— Ты чего, Толя, набычился, — Игорь приблизился вплотную к раскрасневшемуся, в мелких оспинках, лицу шефа, — Я ведь вижу, чем-то недоволен, говори, а то, как ехать оформлять бумаги охотников нет, и юристка твоя срочно заболела, а когда все сделано, вопросы появились, ведь есть исполнитель, на нем можно отыграться, если что не так?

— Да, Смагин, есть к тебе одна серьезная предъява. Вчера из треста звонил Вася Колбасюк, ты с ним в Дагомысе прохлаждался. Так вот, он рассказал интересные вещи про тебя.

— Ну, и что мог тебе рассказать Колбасюк, гнида он, как и все москали…

— Вот, вот, — Карпов откинулся на спинку кресла с видом человека, все заранее знающего, особенно в отношении своего зама. — Не ты ли, Игорек, предложил Колбасюку сделку оформить всю недвижимость базы на себя, на Василия и гендиректора треста. А нас, значит, твоих кормильцев, что подобрали тебя на обочине жизни, пустить по миру с сумой.

— Ах, вот оно что, — Смагин хлопнул ладонями по коленкам, — да он сам, со своим дружком-барыгой из министерства пытались мою душу купить, а сами-то давно уже продали и честь, и совесть, уж как они меня искушали всеми прелестями. И не только меня, а почитай всех, кто был на учебе. Многие, кстати, согласились и я бы мог, но еще не совсем скурвился и никогда не был предателем. Не хотел тебе об этом говорить, знал, что не поверишь. Так и случилось, ты поверил какому-то проходимцу, ты хоть знаешь, как он в управление треста попал, а все также, напустил на человека клевету и себя предложил на его место — один из приемов самозванцев и авантюристов, ты и без меня это прекрасно знаешь.

— Представь себе, да я это знаю, — Карпов подскочил со своего места, словно в зад ему ударила тугая пружина из китайского кресла, — я Васю хорошо знаю, уже больше трех лет, я с ним пол Америки исколесили, ели с одной миски, спали в одной кровати, можно сказать «молочные братья»… — он замолк, потому, что если бы продолжил, то либо задохнулся от распираемого его гордыню гнева, либо у него не выдержало потрепанное жизненными неурядицами сердечко.

Слушая шефа, Смагин все больше расплывался в улыбке, пока им не одолел приступ смеха.

— Замолчи, Толян, а то я не добегу до туалета. Ты, прямо как на трибуне партсъезда, клеймишь очередного врага народа по запущенной кем-то мерзкой клевете. Оглянись, посмотри на меня, я что, по — твоему, совсем идиот. Да если бы я захотел, ты уже собирал свои пожитки, а на этом кресле сидел бы нанятый мною управляющий делами, что, не так? — Смагин встал и начал расхаживать по кабинету, затем подошел к окну и жестом подозвал к себе Карпова.

— Взгляни на «верную юристку», как она с твоим шофером мило беседует. Открой глаза, братишка, здесь половина мужского персонала твои молочные братья, а ты мне про какого-то Васю сказки рассказываешь.

Карпов подошел к окну и задернул тяжелые шторы.