Черный передел

– Не извольте гневаться, матушка Анастасия Петровна, – спокойно продолжал отставной капрал, – но нынче ночью поймал я на нашем кладбище вурдалака…

– Неужели? – Аржанова с интересом посмотрела на белого мага. Гончаров только пожал плечами:

– Полная чушь!

– А ты заткнись, нечистая сила! – рявкнул сторож. – В канун Пасхи колдовство твое недействительно, вот ты мне и попался!..

Затем Анастасия выслушала красочный рассказ. Оказывается, Данила, в полночь обходя вверенные его охране владения, заметил невысокую черную фигуру перед воротами кладбища. Сторож решил спрятаться и ждать, что будет дальше. Он наблюдал, как Гончаров, став лицом к деревенскому погосту, зажег свечу и громко прочитал «Отче наш», закончив молитву словами: «За здравие тех, кто за мной!» После этого белый маг вступил на территорию кладбища, зажег вторую свечу, очертил на земле ритуальным кинжалом круг, встал в его центре и принялся говорить заклинания, Даниле совершенно непонятные.

Дальше показания обоих участников прошествия расходились кардинально. Отставной капрал утверждал, будто бы «вурдалак» двинулся к могилам и начал вызывать покойников, которые отвечали ему загробными голосами. Гончаров с подобной версией не соглашался. Он говорил, что просто в тот момент луна зашла за облако и у кладбищенской ограды завыли собаки. Потому сторожу и померещилась вся эта сцена.

Как бы то ни было, но напал на Гончарова именно церковный сторож. Когда белый маг уже покидал кладбище, Данила выскочил из засады. Он крикнул: «С нами крестная сила!» – и огрел божьего странника палкой по спине, повалил на землю, несколько раз ударил кулаком и связал руки. После сего героического деяния он запер Гончарова в своей сторожке и отправился в церковь, где застал конец богослужения.

Опустившись на колени перед главной иконой храма, изображающей апостола и евангелиста Иоанна Богослова, бывший гренадер долго молился. Он просил святого избавить его от кладбищенского наваждения и спасти его душу, искушаемую, по-видимому, самим дьяволом. Понемногу Данила успокоился и вспомнил, что, вроде бы, встречал «вурдалака» в деревне раньше, что тот приехал сюда вместе с госпожой Аржановой и солдатами-кирасирами и живет в барском имении.

Много дел было у Данилы в храме после всенощной. Сначала сторож помогал убирать церковь, потом ждал, когда отец Евлампий разделит между всем причтом праздничные подношения прихожан: куличи, «пасхи», крашеные яйца, деньги. Получив свою долю, он решил священнику ничего не рассказывать, а отвести пойманного на кладбище человека прямо к барыне.

– Ты правильно поступил, Данила, – сказала ему Аржанова. – Иди сейчас к заднему крыльцу дома и пленника своего веди. За храбрость и преданность я желаю тебя наградить.

– Премного благодарен, ваше высокоблагородие!

Таким образом в руках у сторожа очутился золотой с четким профилем императрицы Елисаветы Петровны и надписью на обороте «ИМПРСКАЯ РОССИЙС. МОН. ЦЕНА ПЯТЬ РУБЛЕЙ» выпуска 1756 года. От радости отставной капрал чуть не подпрыгнул на месте. Ночная охота на вурдалаков принесла ему настоящий – по деревенским меркам, конечно, – капитал. Торжественно передал он барыне конец веревки, связывающий руки Гончарова, поклонился в пояс и, сжимая монету в кулаке, пошел прочь со двора.

Анастасия жестом предложила божьему страннику войти в дом. Он выглядел смущенным и искал ее взгляда. Медленно переступив через порог, Гончаров протянул ей руки, чтобы она их развязала. Но двойной узел, сделанный сторожем, был прочен, и сразу ничего не получилось. Она приказал белому магу следовать за ней. Через анфиладу комнат вдова подполковника привела его в кабинет мужа, где прежде он не бывал. Там Аржанова сняла со стены пехотный тесак и перерезала веревку. Гончаров начал растирать занемевшие запястья.

– Зачем ты ходил на кладбище? – спросила она.

– Набраться силы.

– Какой еще силы? Разве чужая сила тебе нужна, коль ты – колдун?

– Да, нужна. Это черные маги берут ее у живых людей. Но я – белый маг, я питаюсь силой мертвых…

Анастасия поморщилась:

– Господи, ну что ты несешь!

Гончаров подошел к окну, выходившему в сад, и долго смотрел на деревья. Теперь, в конце апреля, они казались совсем ожившими, отряхнувшими зимнее свое оцепенение. Помощник садовника Фатих-Федор недавно перекопал сад, заново отсыпал дорожки в нем мелкими камнями, выбелил стволы деревьев на аршин от земли. Кое-где яблони и вишни уже выпустили первые зеленые листочки.

– Распутица кончается, – задумчиво произнес белый маг.

– Дороги высохнут дня через три, – согласилась Аржанова.

– Нам пора ехать, – Гончаров повернулся к молодой женщине. – Но в этом году в Крыму будет жарко. Мятеж татарский… Ваши друзья и недруги… Война…

– Ты боишься?

– Нисколько. Тем более, что вам, сударыня, там все на руку нынче.