Черный передел. Книга I

– Благородный жест! – усмехнулся Кичкин. – Он вас топит, а вы его спасаете. Читаю дальше: «Вступив в преступный сговор с начальником производства Возницыным, Русич умышленно гнал брак трое суток, нанеся тем самым ущерб государству еще на 200 тысяч рублей… Кроме того, незаконно получил в виде различных премий и вознаграждений 12 тысяч 260 рублей… По предположениям экспертов Русич пошел на довольно хитрый ход, забросав письмами вышестоящие органы, в которых предлагал упразднить систему технического контроля».

– Это тоже подсудное дело – вносить предложения?

– О, вы хитрец! – Кичкин злорадно усмехнулся. – Мы ведь и этот ваш неудавшийся ребус расшифровали, с ОТК.

– Неужели? – притворно удивился Русич. – Просветите, коль так.

– Рано или поздно сплетенная вами на «Пневматике» преступная веревочка распустилась бы, тайное стало явным, а при ликвидации ОТК, при новой системе контроля следы крупномасштабных махинаций бесследно исчезли бы. Ловкость рук. Я прав?

Русич покачнулся. В голове словно бил набатный колокол. Не было силы даже возражать. Наверное, его состояние заметил Кичкин, плеснул воды из графина, поднес стакан. Русич отвел его руку, тихо спросил:

– Кажется, по закону я имею право дать вам отвод?

– Да, такое право вы имеете, – насторожился следователь, – а мотивы?

– Вы действуете злонамеренно, по чужой указке, вы куплены! Как можно верить такому «законнику»?

– Оскорбление при исполнении служебных обязанностей. – Кичкин, не поднимая головы, записал что-то в общую тетрадь. – Напишите заявление на имя прокурора. А пока отвод не сделан, продолжаю допрос. Скажите, какую материальную или моральную выгоду получили вы вкупе с начальником производства Возницыным, умышленно разрешив выпуск бракованной продукции?

– Абсолютно никакой. Хотели создать задел для выполнения плана. Мы и остановили чуть позже сборку, тем самым вынудив руководство ремонтировать поточную линию.

– Ясненько. Почему не опротестовали приказ о повышении вам заработной платы на 35 рублей в месяц? Вы, говорят, очень принципиальны.

– Мне вменили дополнительные обязанности. И не разумнее бы спросить об этом директора?

– В приказе о дополнительных обязанностях – ни слова, – хитровато прищурился Кичкин. Он явно игнорировал все, о чем говорил Русич, делал вид, будто видит подследственного насквозь. – Как вы объясните подобное разночтение?

– Вас ввели в заблуждение. Я лично читал копию приказа.

– Копию, – откровенно-издевательски заулыбался Кичкин, – а в оригинале приказа такой фразы нет. Вот, посмотрите! – протянул Русичу приказ директора. – Да, там фразы о дополнительных обязанностях не было. Объясняйте, объясняйте! Щелочихин – не артист Кио. Итак, вас крупно поощрили. За что именно?

– Хотели дешево купить.

– Это уже интересно. Повторите, пожалуйста, мысль. – Кичкин насторожился.

– Я пришел к единственному выводу: мне доплачивали, чтобы со временем сделать более сговорчивым.

– Очень интересно. Продолжайте. В чем именно сговорчивым? – следователь не выпускал из рук карандаша. Вся его фигура выражала явное напряжение.

– Это долгий рассказ.

– А нам с вами спешить некуда. Особенно вам. Кстати говоря, поясню: в случае вашего осуждения, а это решит только суд, срок исчисляется с момента ареста. – Мстительно-злой огонек вспыхнул в глазах следователя. Он прошелся по кабинету, встал прямо перед Русичем, широко расставив ноги. – Слушайте, я не могу понять, вы дурачка валяете или впрямь не осознаете, что вас обвиняют в преступлении? Защищайтесь же! Есть же наверняка и у вас оправдательные мотивы, документы, свидетели?

Кичкин, по всей вероятности, являлся большим любителем детективной литературы, вовремя вспомнил, как в самый напряженный момент, чтобы разрядить обстановку, знаменитые сыщики протягивают закоренелому преступнику сигарету: мол, на, покури, успокойся, все мы люди, все человеки, хотя и сидим по разные стороны стола. Достал пачку сигарет, придвинул Алексею:

– Курите. Не желаете, воля ваша. – Убрал сигареты, сгодятся для следующего допроса. – Скажите, Русич, когда конкретно вы начали манипулировать с бракованной продукцией?

– Наконец-то вы задали по-настоящему деловой вопрос, – облегченно вздохнул Русич. – Неужели вам неизвестно, что подобная система «работы с браком» давным-давно «узаконена» буквально на всех предприятиях машиностроения. Проверьте любой завод отрасли, и вы убедитесь, что «Пневматика» еще более-менее удерживалась «на плаву», на других заводах на брак закрывают глаза вообще.

– Зачем же это делается? Саботаж? Злой умысел? Или прямая выгода?

– Вы что, товарищ следователь…

– Гражданин следователь.