Черный передел. Книга I

– Слушай, брат, внимательно. – Павел тронул рукой сморщенную кожу на лице, словно сосредотачивая внимание Игоря на своей боли. – В местном обществе слепых работает токарем, пожалуйста, не удивляйся, Коля Сапрыкин. Он видел грозу над Гиндукушем. С той поры больше ничего не видит. Мы просидели с ним всю ночь, вспоминали пережитое. Чертовски не повезло человеку. Шел с миноискателем впереди бронетранспортера, «ощупывал» дорогу. А там, помнишь, почти каждый камень попискивает, полно в валунах железной руды. Ну, и нарвался на хитрую мину, семнадцать осколков принял.

– Да, не повезло, – согласился Игорь, – а кому из нас повезло?

– Разнылся ты, брат. А ну, закрой глаза. Так. Что видишь? Тьма, вечная тьма, белый свет померк. Ужас. А Николай не ноет, в институт готовится, на исторический факультет, сейчас магнитофон «выбиваем» для записи лекций. Уйма планов у парня, а ты… Свет померк, а светлые мысли остались. Свои глаза он, конечно, уже не вернет, а другим глаза откроет на жизнь. Кстати, ты какие сны чаще видишь?

– Сны? – Игорь не понял, к чему клонит Павел. – Как-то не засекал. Хотя… девчонок знакомых вижу, иногда – вершины в снегу. Да, бывает, летаю без крыльев. Здорово.

– Значит, растешь, дылда! – на лицо Павла легла тень. – Слепой Николай и во сне, оказывается, воюет. Волевой парень.

– Что я для него должен сделать? – Игорь воспрянул духом. Пора хандры, нытья, пожалуй, заканчивается. Если слепой солдат не унывает, то ему сам бог велел не раскисать.

– Маленькое замечание: не для него, – мягко поправил Павел, – для себя: помогая брату, утверждаешь себя самого человеком. Старая истина. Ну, выше голову, отряд особого назначения. У нас, «афганов», сейчас особое назначение – повести молодежь за собой.

– И про отряд знаешь?

– У Совета старейшин всюду глаза и уши. Теперь к делу. Поедешь с Николаем в подмосковный питомник служебного собаководства. В Москве, на Павелецком, вас встретят.

– Кто?

– Парни, что видели грозу над Гиндикушем. Можешь на них полностью положиться.

– Ясно! Мне только проводить Николая и вернуться?

– Нет! Дослушай до конца, какой нетерпеливый. – Павел выговаривал фразы резко, уверенно, по-командирски. Наверное, был в Афганистане офицером. – Поживи с парнем недельки две. Собака-поводырь должна в питомнике привыкнуть к хозяину. А твоя цель – привезти Сапрыкина в Старососненск. Да, возьми, вот немного денег, как говорят, для поддержки штанов. И не гляди на меня дикими глазами. Деньги не мои, из общей кассы воинов-интернационалистов.

– Силен ты, Павел, силен. – Игорь так много хотел сказать гостю. Павел, наверное, и не представляет, что его приход как нельзя кстати. Не просто радость от общения с бывшим однополчанином. Он вдохнул в Игоря веру в жизнь, желание действовать, быть кому-то полезным. После осуждения отца им овладела страшная апатия, мир стал казаться черным, жестоким, несправедливым. – Я сделаю все, как ты сказал, можешь не беспокоиться.

– Ни капельки не сомневаюсь. – Павел встал. – Да, пусть Николай наденет орден. Как любит повторять мой отец, «не пижонства ради, а пользы для». Вопросы есть?

…Проводив Павла, Игорь приостановился на полутемной лестничной клетке. Все произошло так стремительно, неожиданно, принесло столько информации, что он даже поежился. Если бы не сторублевая бумажка, можно было бы предположить: встреча Игорю привиделась. Однако на память сразу пришло еще одно воспоминание: в Ташкенте, в окружном госпитале, к его кровати подсели двое ребят, раненых. У одного была рука на перевязи, второй опирался на костыль. Солдаты готовились к выписке, «просвещали» Игоря, с жаром «вводили в курс дела», увлеченно толковали о вечном братстве, оставляли адреса, сообщили под большим секретом пароль и отзыв. Он чувствовал себя в ту пору хуже некуда, сильно страдал от физических и нравственных болячек, частенько впадал в панику. Раны заживут, боль утихнет, но каково остаться инвалидом в девятнадцать лет?

Кто-то вошел в подъезд, хлопнув дверью, стал подниматься по лестнице. Игорь узнал шаги матери. Подождал ее у входа. Галина Ивановна, увидев сына, забеспокоилась:

– Почему стоишь на лестнице? Случилось что?

– Просто тебя жду.

Не поверив, она оглянулась на почтовый ящик, щелкнула выключателем на лестничной клетке.

И оба увидели над почтовым ящиком странный, словно оттиснутый печатью, знак: красная звездочка и три буквы: «ДРА». – Откуда это?

Игорь не ответил. Пока мать переодевалась, понял, что она ждала весточки от отца. Вспомнились строки восточного поэта, прочитанные однажды Фаридом: «Где разум наш возрастает? В глубоких рубцах».