Черный передел. Книга II

Они вошли в святая святых, в кабинет человека, о котором с благоговением и страхом говорит долгие годы весь город, ибо именно он может поднять, а может и сокрушить любого, вплоть до секретаря обкома партии. Булатов как загипнотизированный замер на пороге, закрутил головой, дивясь радиотелефонам, селекторам, переговаривающим устройствам, что скопились на приставном столе возле главного дубового стола. Анатолий не мог поверить собственным глазам. Разинков, человек-легенда, человек, которого знает весь металлургический мир, на самом деле оказался обаятельным, приветливым, по-здешнему грубоватым и совсем не суровым, каким его рисовала людская молва, собственной персоной был перед ними.

– Однако началу официальных переговоров предшествовала сушка – как бы точнее сказать, курьезная. Кстати, молодой человек, выложите-ка на стол ваш диктофон. Записывать наш разговор нет смысла.

– Как вы узнали? – сконфузился Сергей, доставая из-за пазухи японский диктофончик со спичечный коробок.

– Вы меня не за того, видно, держите, друзья! – громко расхохотался генеральный директор. – Ко мне не зайдешь ни с оружием, ни с подслушивающими устройствами: электроника засечет сразу.

На лбу Сергея выступила испарина.

– Тебе жарко? Выпей воды, очень помогает, – кивнул Разинков на графин.

Анатолий вдруг забеспокоился, словно ожил в мозгу некий невидимый прибор, реагирующий на любую опасность, но удерживать Сергея не стал, посчитал предчувствие глупостью.

Спичкин наполнил фужер водой из графина, глотнул и… закашлялся, затряс головой, замычал, ничего не понимая.

– Не пьешь, вижу, чистый спирт! – Веселые чертенята прямо-таки прыгали в глазах Разинкова. – Разводить надо, разводить! И ничего не пить в чужих кабинетах.

– Ну и шуточки у вас, Александр Михайлович! – Сергей вытер слезы. – Так можно и инфаркт схватить.

– Не пытайся обмануть старших. Ну, теперь к делу! – Тон Разинкова из доброжелательного превратился в жесткий.

– Пожалуйста, проект договора, который предлагает вам товарищ Гороховский. – Сергей, открыв щелчком «дипломат», достал красивую папку. Взяв в руки толстый карандаш, Разинков нацелился на текст договора, но пока не сделал ни единой пометки. Сергей подмигнул Булатову, дескать, порядок полный, а ты еще сомневался. В любом случае лично он, Сергей Спичкин, свою миссию выполнил. Эх, если бы знал Анатолии, что за бумагу держит сейчас Разинков, речь шла о миллиардных суммах, солидная часть которых, само собой, предполагалась лично генеральному директору. Причем деньги он будет получать в валюте.

– Недурно, недурно! – Разинков постучал карандашом по столу. Поднял голову. – Ты читал текст договора? – в упор спросил Сергея.

– Я очень дорожу своим местом, Александр Михайлович! – с чувством произнес Сергей. Он не кривил душой, хотя, конечно, знал о сути договора.

– Допустим, я поверю твоему шефу и подпишу документ, но… Какая гарантия?

– В случае успеха наших с вами переговоров гарантийное письмо концерна, заверенное московским нотариусом, будет у вас завтра.

– Хитрецы! – Разинков погрозил Сергею толстым пальцем. – Тоже соображаете что к чему. Ладно, считай, договорились.

– Разве вы, Александр Михайлович, не видите, что имеете дело с процветающей фирмой?

– Ох, и ушлые вы, ребята! Итак, предлагаю: через пятнадцать минут у меня обед. Приглашаю. Там и договорим, а пока… извиняйте, я еще разок прочту ваши условия. – Разинков углубился в чтение документа, делал краткие пометки в блокноте, дважды созванивался с кем-то, проясняя финансовые вопросы. Затем, не таясь, дал задание невидимому собеседнику срочно выяснить финансовое состояние концерна Гороховского в Москве…

Обедал генеральный директор в отдельном кабинете, стены коего были искусно расписаны картинами из украинской жизни. Во главе стола красовалась бутылка французского шампанского.

– Разрешите, Александр Михайлович, я назначу себя тамадой? – Сергей облизнулся. – Бутылку открою.

– Не люблю наглых, но… по такому случаю стерплю! Валяй, командуй!

Сергей откупорил бутылку, наполнил фужеры, затем извлек стограммовую бутылочку с черной, густой жидкостью, влил в свой фужер. Шампанское сделалось черным.

– Что за хреновина? – удивился Разинков, с неудовольствием наблюдая за Сергеем. Еще никто в его присутствии не осмеливался вести себя столь вольно, и если бы не желание заработать на новом контракте, выгнал бы в три шеи.

– Бальзам «Золотая роза»! – весело ответил Спичкин. – Нейтрализует алкоголь и придает более пикантный вкус.

– Понятно, – полушутливо буркнул Разинков, – мне тоже будешь предлагать сию бурду? Напрасно. Понимаю, отравить меня хочешь по заданию иностранных разведок. Сам сначала выпей, а я посмотрю.