Черный передел. Книга II

Запыхавшись от непривычно быстрого шага, Петр Кирыч добрался наконец до здания, в котором жили обкомовские работники, отворил двери подъезда № 1, «литерного», как его называли, и вновь удивился – в холле не оказалось охранника. И эта неприятная новость резанула по сердцу: «Теперь, выходит, любая шваль может запросто войти в подъезд, подняться на четвертый этаж…»

Не успел раздеться, как услышал телефонный звонок. Обрадовался звонку, как приятной вести. По голосу, без представлений, узнал нового начальника областного КГБ. Всего полгода назад он был с повышением переведен в Старососненск. Петр Кирыч все время мечтал пригласить полковника на дачку, но… суета сует, они так и не успели сблизиться, ограничиваясь суховатыми деловыми отношениями.

– Здравия желаю, Петр Кирыч! – четко и деловито произнес Свиридов. – Я уполномочен вас проинформировать о том, что мною получена шифрограмма, подписанная первым заместителем министра генерал-полковником Грушко.

– Грушко! О, я хорошо его знаю! – не подумав, проговорил Петр Кирыч. – Что там он хочет сообщить нового?

– Думаю, сообщение прояснит многое.

– Читайте же, наконец!

– «Всем начальникам областных, краевых, республиканских комитетов госбезопасности. Предпринятая 19–21 августа 1991 года попытка группы государственных лиц совершить военный переворот в стране сорвана в результате решительных действий демократических сил страны. Антиконституционные заговоры гэкачепистов не поддержал ни народ, ни местные власти, ни армия. Авантюристы от политики отныне понесут полную ответственность за противоправные действия. Посему приказываю: установить полный контроль за лицами, активно поддержавшими заговор, изъять документы в поддержку ГКЧП. В отношении лиц, участвовавших в заговоре, будут возбуждены уголовные дела». У меня все, Петр Кирыч.

* * *

В воскресенье предстояла в Старососненске новая манифестация коммунистов и их сторонников. В противовес им готовились выйти на улицы и демократы. Субботин предчувствовал – без стычки не обойтись. Накануне, собрав своих «гавриков», Субботин дал каждому персональное задание: занять наблюдательный пост на одной из главных улиц, ни во что не вмешиваться, каждые пятнадцать минут докладывать ему по телефону о том, что происходит в городе. Пантюхин, двое его дружков и Коля-богодул, прибившийся по совету Булатова к «писателю», поспешили выполнять задание. Когда «гаврики» удалились, Субботин, проверив мощный записывающий аппарат, вмонтированный в телефон, подключил его к мини-лазерной батарейке размером с двухкопеечную монету.

Затем отворил дверь второй комнаты, которая якобы была им подготовлена для капитального ремонта.

– Как настроение, Вильямс?

– Изнываю от бездействия, – с дивана поднялся, отложив книгу, тот самый Вельяминов, бывший смертник, освобожденный Субботиным из секретного лагеря «Огненный».

– Грядут, грядут великие дела! – патетически воскликнул Субботин. – Помнишь Гёте:

Какой восторг и сил какой напор
Во мне рождает это начертанье?
Я оживаю, глядя на узор,
И вновь бужу остывшие желанья.
Кто из богов придумал этот знак?
Какое исцеленье от унынья
Дает мне сочетанье этих линий!
Расходится томивший душу мрак,
Все проясняется, как на картине.
И вот мне кажется, что сам я – бог…
Мир духов рядом, дверь не на запоре,
Но сам ты слеп, и все в тебе мертво…

– Я хочу выпить! – Вильямс явно не был склонен к философским разглагольствованиям. Налил рюмку коньяку, выпил. Субботин последовал его примеру. Ему оставалось только терпеть. Приказ Гринько гласил: «Укрыть гостя у себя на две недели, а когда все эти страсти в Москве утихнут, Вильямса отправят под видом дипломата в Штаты».

Разговор не клеился.

– Тс-с! – Вильямс приложил палец к губам. – Кажется, к нам идут.

– Быстро! – Субботин указал Вильямсу на дверь. Запер ее на два оборота ключа. Сел пить чай.

Они не ошиблись и на сей раз. Изощренный натренированный слух всегда выручал агентов ассоциации. В дверь постучали не очень уверенно. Субботин накинул костюм с пуговицами, излучающими нервно-паралитический газ. Предосторожность никогда не мешала. Знакомые прийти не должны, «гаврики» будут звонить по телефону. Кто бы это мог быть?

Субботин нарочито медленно прошел к выходу, отворил, не спрашивая, кто пожаловал. Перед ним стоял человек в форме майора милиции.

– Здравствуйте, я майор Андрейченко из управления. Разрешите пройти в квартиру?

– Проходите, но… странный визит. – Субботин превосходно разыграл изумление. – Чем могу служить, майор?

– Хотелось уточнить некоторые мелкие детали, – майор потянулся к планшетке.

– Я к делам милиции отношения вроде бы не имею, но… К вашим услугам, – старался говорить громко, чтобы Вильямс за дверью его услышал.