Чёрный пёс (СИ)

Шестая часть общей добычи была представлена монетами - золотыми, серебряными и медными. Первые я сразу превратил в слитки, со вторыми поступил аналогично, только отправил их в свой сундук с материалами для артефакторики, а всю медную мелочь собрал в отдельный пространственный карман, чтобы впоследствии озадачить Малфоя ее реализацией в маггловском мире. Менять драгоценный металл на разноцветные фантики было глупо, а вот продать неплохо сохранившиеся старинные монеты каким-нибудь нумизматам - очень даже выгодное дельце.

Самая малая часть сокровищ приходилась на литературу. Книги, свитки, стопки папирусных листков - чего только не было в древних хранилищах! К этим находкам старательная Шива добавила книги, официально приобретенные «туристами» в магическом квартале Дели. На вдумчивое изучение добытых знаний я не стал тратить время. Не в последнюю очередь потому, что не владел нужными языками. Просто сгрузил всю эту дребедень в артефакт с расширенным пространством, пользуясь отсутствием Регулуса, продолжающего испытывать на прочность тело своей пикси. Не знаю, найдется ли в добытом материале что-нибудь полезное, но библиотека семьи Блэк однозначно пополнится новыми томами.

Продолжая методично набирать драгоценный металл для создания золотого «блина», я заметил, что Джакомо перестал наводить суету у котлов, и поинтересовался у парня, как обстоят дела с зельями.

- Как я уже говорил, состав на единорожьей крови можно применять хоть сейчас, - спокойно ответил Мальсибер. - Зелье с кровью василиска аналогично демонстрирует прекрасное насыщение силой, а реакции в нем близятся к завершению. Уже через сутки его тоже можно будет использовать, но лично я настоятельно рекомендую выждать еще денек-другой, позволив составу хорошенько настояться.

Я с сомнением покачал головой:

- Не думаю, что Дамблдор оставит нам столько времени, поэтому предварительно рассчитывай на то, что ритуал возрождения Лорда мы проведем завтра ночью. Нужно только уточнить детали у Августа.

Упомянутый бывший невыразимец, принявший душ и успевший позавтракать, как раз входил в ангар, пряча в карман сквозное зеркальце, поэтому сходу получил от меня задание подготовить полный чертеж рунного рисунка для ритуала, чем и занялся. Я же оперативно закончил сбор золота, напоследок отправив в переносной пространственный карман ту самую ванну из тронов, для удобства разрезав ее на куски. Дождавшись, пока ученый удовлетворится воплощенной на листке бумаги сложной пентаграммой, я прихватил его с собой и отправился в особняк Блэков.

Мой ритуальный зал Руквуд оценил на «Превосходно», не найдя, к чему можно было придраться. Вывалив из артефакта золотые слитки, я применил чары трансфигурации, заставив металл растечься по полу помещения, покрывая его идеально ровным слоем толщиной в три сантиметра. В итоге получился не блин, а прямоугольник, но материала я взял с большим запасом, так что на мелочи не обращал внимания. Достав из сундука расчлененную ванну, я собрал ее и той же трансфигурацией придал емкости затребованную Мальсибером форму.

Следующим этапом подготовки стало нанесение рунного рисунка. Этот процесс был несложным. Запомнив схему с листка, я уточнил у Августа требуемый масштаб и быстро воспроизвел на золотом полу все нужные цепочки символов с помощью тонких глубоких канавок, в которые будет заливаться рунное зелье. Еще одну простенькую схему нацарапал на стенках ванны. Руквуд долго, самым тщательнейшим образом проверял мою работу, заставил переделать пару символов, несмотря на то, что они были воспроизведены четко по предоставленному образцу, но в итоге признал рисунок идеальным.

Далее ход в партии снова перешел ко мне. Оторвав Кричера от дежурства, я послал домовика в семейный склеп за телом матери. Доставленный эльфом труп Вальбурги не сильно отличался от мумий, все еще занимающих полезное пространство в одном из моих сундуков, был таким же высохшим и серым. Избавив тело от одежды и фамильных украшений, я с помощью «эванеско» удалил лишние ткани, оставив только необходимую для ритуала костную. Поразмыслив, Август решил использовать сразу весь скелет, который я для большего удобства измельчил и ссыпал в золотую урну, трансфигурированную из воздуха.

На этом подготовка была завершена. Сам ритуал волею невыразимца мы назначили на одиннадцать вечера, о чем решили лично сообщить Леди Блэк, ради чего поднялись в библиотеку. Успевшая заскучать мама была очень рада известию. Пользуясь случаем, я внимательно изучил внедренный в портрет крестраж, который представлял собой тонкую серебряную пластину-уголок, скрепляющий раму. Если не обладать духовным зрением, найти этот «якорь» было практически невозможно, поэтому я в который раз восхитился предусмотрительности мамы.