Черный пиар

— Так-так-так, кого привели? Девочку молоденькую. Хорошо. Ой, как хорошо. У нас девочек много, скучать не будет. Проституция? Мошенничество? Незаконная торговля? Распространение наркотиков?

— Убийство, — веско произнес один из сопровождающих Лиду.

— Какое убийство? — закричала она. — Вы озверели тут все? Или вы просто буйнопомешанные? Что за бред? Идиоты! Отпустите меня!

— Ай, какая невоспитанная девочка! Как нехорошо. Мало того что убила невинного человека, так еще и ругается некрасивыми словами. Безобразие! Форменное безобразие! — запричитал человечек. — Ведите ее в камеру, сопроводительные документы мне на стол.

— Э-э, — попыталась было возразить Лида. — Немедленно дайте мне позвонить…

Но ее уже снова тащили по коридору, по узким железным лестницам, мимо бесчисленных дверей с решетками. Наконец остановились возле одной из них, загремели замки, послышались смеющиеся женские голоса, дверь открылась. Лиду впихнули в темное помещение, дверь тотчас же закрылась, ключ повернулся в замке.

Лида оказалась в малюсенькой камере с железной решеткой на узеньком окошке под самым потолком и с тусклой лампочкой, болтавшейся на тонком проводе.

Когда глаза привыкли к полутьме, Лида рассмотрела несколько женщин, сидевших на длинных нарах и с любопытством рассматривающих новенькую.

— Привет, — наконец произнесла одна из них.

— Добрый вечер, — ответила Лида. — Извините за глупый вопрос, но где я?

В камере удивленно присвистнули.

— Ты что, малахольная? Как это где? В Жаворонковой деревне.

— Где-где? — Лида не могла поверить своим ушам.

— Где-где! — сварливо передразнили ее. — Тебе в рифму ответить? В тюрьме ты, дорогуша.

— Ничего себе, — только и смогла произнести Лида, которая с детства знала, что тюрьма в Андреевске носит именно это поэтическое название — Жаворонкова деревня…

— Ты откуда здесь? — продолжала разговор обитательница камеры.

— Сложно сказать. Вообще-то меня остановили на улице, вытащили из машины, заломили руки, надели наручники и приволокли сюда.

— Понятно. Значит, наркотики. Нашли все-таки? Прятала плохо? — подключилась к разговору долговязая девица с серьгой в носу и ярко-красными прядями в волосах. — И меня так же взяли. Хотя я товар в приборную доску заховала, все раскрутили, твари поганые.

Последнее словосочетание девица произнесла на два тона выше, чем предыдущую речь, явно рассчитывая на внимание людей, находящихся по ту сторону двери. Ей тотчас же ответили сильным ударом дубинки по железу. Женщины засмеялись.

— Вишь, не нравится им правду про себя слушать, — обратилась к Лиде первая ее собеседница. — Так что? Наркота?

— Да нет же! Ничего у меня не было, я в жизни этим не занималась, — чуть не плача отвечала Лида. — Я вообще не понимаю, что происходит.

— Правильно-правильно, — замахала вдруг руками толстая цыганка, хранившая до этого момента молчание. — Иди в глубокую несознанку. Ничего не знаю, ничего не делала, ничего не слышала. А по другому-то и нельзя. Меня, видите ли, за содержание борделя взяли! А пускай докажут. Это все родственницы мои были, тихие скромные девочки, приехали навестить старую тетку. А что мужики с ними находились, так то их интимное дело, девушки имеют право на личную жизнь. Правильно я говорю?

Цыганка обвела сокамерниц взглядом, как бы ища поддержки своим словам, но те не слушали ее, видно, давно привыкли к подобным разговорам. Они окружили Лиду, знакомились, выясняли подробности ее задержания, рассказывали свои истории. Она отвечала односложно, обдумывая сложившееся положение. Она совсем не была расположена к дружеской беседе. Хотя ситуация ее несколько забавляла: выпускница юридического факультета МГУ сидит в следственном изоляторе тюрьмы города Андреевска в окружении проституток, воровок, мошенниц, сутенерш, торговок наркотиками и ведет с ними светские разговоры. Лида даже тихонько рассмеялась, на душе сразу полегчало.

— А ты сама-то кто будешь? — спросила сутенерша со звучным именем Роза.

— В смысле? — не поняла вопроса Лида.

— Ну в смысле местная? Что-то не узнаю я тебя.

— Местная, в некотором роде. Родилась здесь, выросла тоже, потом в Москву уехала учиться, сейчас там работаю.

— Замужем? — деловито поинтересовалась Роза, как будто прикидывала, подойдет ли эта новенькая ей для работы.

— Официально да, но вместе уже два года не живем, — разоткровенничалась вдруг Лида.

— А чего так? Бил?

— Боже упаси. Просто так сложилось. Не сошлись характерами.

— Ага, знаю я эти отговорки, — вмешалась тощая девица, у которой отсутствовала добрая половина зубов. — К другой бабе ушел, что ли? Или сама себе кобелька нашла?

— Вот еще! — разозлилась Лида. — Разошлись и разошлись. Вам-то какое дело?

— Ну-ну, не гоношись, — успокоила ее Роза. — Муж-то кто? Тоже, поди, московский?

— Нет, местный.

— Вот как. И кто же? Может, знаю? Я-то многих мужиков городских знаю, — спросила сутенерша.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась Лида. — Сергей Кравцов, припоминаешь такого?

— Кравцов? — воскликнула Роза. — Как не вспомнить!

— Неужели постоянный клиент? — поразилась Лида.