«Черный пояс» без грифа секретности

Уже вскоре после начала работы представительства ДНБК в России мы были вовлечены в процесс более серьёзного рассмотрения влияния синто и всей традиционной японской культуры на будо, в обсуждение различных аспектов этого двустороннего взаимодействия. Вовлечение было инициировано японской стороной: летом 2005 г. официальному представителю Дам Ниппон Бутокукай в России А.Д. Арабаджиеву было передано приглашение принять участие в симпозиуме, посвященном изучению различных аспектов боевых искусств. Автором идеи симпозиума выступил глава Синто покусай гаккай (Международного научного общества синто, МНОС), один из последних учеников основателя айкидо Уэсиба Морихэи Умэда Ёсими[101].

Соглашаясь на участие в симпозиуме, мы отчётливо понимали, что интерес к взаимосвязи синто и будо, если и существует сегодня, то лишь в очень неявной и сознательно низведённой к дилетантскому уровню форме. Это вызвано своеобразной «фантомной болью» стран — участниц Тихоокеанской войны, в первую очередь Японии и США, полученной ими от столкновения с идеологией кокка синто, служившей обоснованием «особой роли» Японии и её милитаристических притязаний в период «солнца и стали». Но всё же думается, что сегодня, спустя почти 70 лет после окончания войны, настало время, когда мы можем и имеем право рассуждать о роли синто в будо совершенно свободно.

Как верно заметил ещё один участник нашего симпозиума профессор Международного университета Акита и автор первого фундаментального исследования в отечественной истории, посвящённого восточным единоборствам «Кэмпо. Традиция воинских искусств», А. А. Долин, «в мировой литературе по воинским искусствам принято за аксиому утверждение, что религиозную доминанту и основу военной подготовки самурайского сословия в Японии составлял дзэн-буддизм. Отсюда как бы само собой вытекает, что именно это учение и исповедовали все мастера воинских искусств — буд-зюцу. В действительности же источником воинского духа, началом и концом воинской стези для истинного самурая было, бесспорно, учение синто с его культурой “отечественных” божеств, покровителей и защитников края Ямато, с его почитанием предков, из которого произросло родовое и клановое устройство самурайского общества. Духи предков и синтоистские божества во главе с Аматэрасу-омиками и Сусаноо-омикото определяли бытие самурая, к какой бы буддийской секте он ни принадлежал. Синтоистские верования составляли тот фундамент, на котором начиная с VII в. (задолго до широкого распространения дзэн) строилось и надстраивалось величественное здание японского буддизма. Не будь синто, сам буддизм на японских островах, вероятно, имел бы иную историю»[102]. Само название религии — синто состоит из двух иероглифов: «син» или «коми» — «божество», и хорошо всем знакомого «то» , означающего «путь». Таким образом, дословный перевод синто — «путь богов». Синто возникло в результате объединения верований, распространённых в отдельных местностях Японии, вокруг культа, который сложился в центральной провинции Ямато и остаётся самым тесным образом связан с божествами — легендарными предками императорского дома.

Если верить разнообразным и довольно многочисленным мифам, включая сюда «священные писания» синто — «Кодзики» и «Нихонги», то создание многих школ боевых искусств связано с актами мистического озарения или духовной передачи знаний от божеств в период совершения молений и аскетической практики в синтоистских святилищах или в других местах почитания коми — как, например, на горе Курама, о которой мы упоминали в предыдущей главе. Согласно Хонтё бугэй сёдэн  — «Краткому изложению истории воинских искусств», примером тому может служить традиция школ, ставших основой синбу — «божественных воинских искусств» — Катори синто-рю itt/jft) — «Школы божественного пути храма Катори», посвящённой воинскому божеству Такэмикадзути-но коми и Касима синто-рю — Ш'Ж) — «Божественной школы храма Касима», посвященной духу-воину Фуцунуси-но коми. Интереснейшие и глубокие исследования на эту тему, к которым мы вас и отсылаем, также выполнены А.М. Горбылевым[103].