Черный поток

История с занавеской и шпагой была невероятно яркой. Куда ярче, чем с тем старикашкой и его внучком. Все сошлось, сошлось в одной точке. И даже глаза внука. Полные мудрости, доверия, любви – я ждал их, и они были.

Они любили, благословляли меня, прощали меня, даже когда застыли карим хрусталем.

Вот, наверное, чего я хотел, – этого выпрямления линий и соединения всех этих линий, прошлого, настоящего и будущего, написанного, придуманного и реального, миллиона линий в одной точке – в моем сердце, а потом в кончике моего орудия, забирающего у них жизни.

Глава 8

Полковник Дидиченко имел твердое убеждение, что в человеческой жизни, кроме длительного артобстрела или тяжелого ранения в живот, действительно неприятных ситуаций случается не так уж много. И никакие звонки сверху, от которых другие руководители не спали ночами, считая убывающие звездочки на погонах, не могли заставить старого Полковника отрываться на подчиненных, устраивая «горячие» летучки. Напротив, чем напряженней обстояли дела, тем спокойнее и медлительнее Дидиченко протирал платком очки, внимательно и терпеливо выслушивая все версии.

– Товарищи!

Полковник начал в стиле лучших своих времен, и в его взгляде читались твердость и решимость, неожиданная для человека его лет. Опера притихли, рассевшись за длинным полированным столом. Все глаза смотрели внимательно на пожилого плотно сбитого сыскаря, который не спеша протирал толстые линзы очков. Наконец он водрузил очки обратно и начал спокойно и обстоятельно, делая паузы и внимательно разглядывая собравшихся.

– Как все вы понимаете, ситуация дала серьезный поворот. Лисичкин – это фигура регионального масштаба. И губернатор, и мэр – оба были друзьями убитого. Ну а мэру, кроме этого, напомню, он организовал предвыборную кампанию при полной информационной поддержке всех подчиненных ему изданий, а после победы долгое время руководил пиаром городской мэрии. Оба они уже звонили мне. Да. – Дидиченко обвел зал совещаний взглядом поверх очков. – Я не буду вам пересказывать все подробности этого разговора, скажу только, что он был неприятным и указания мною были получены очень жесткие. Нам предстоит провести оперативно-розыскные мероприятия в крайне сжатые сроки, и я прошу вас отнестись к задаче со всей серьезностью и поработать со всей отдачей. Не буду скрывать, дело хотят передать в Москву, и если это произойдет – я думаю, вы все люди взрослые, объяснять никому не надо, что нас по головке никто не погладит и к награде не представит.

Опера переглядывались с мрачными усмешками, прикидывая в уме, когда в следующий раз им удастся получить выходной.

– Но… – полковник хлопнул ладонью по лежащей перед ним папке, – работа уже ведется, и я уверен, что мы справимся с задачей и ни в какой передаче дела необходимости не возникнет. Ну а теперь начнем, работа по очевидным направлениям уже ведется, но я хотел бы выслушать все ваши версии. Прошу. Республиканский, я вижу, вы хотите высказаться.

Чернявый оперативник действительно с самого начала совещания ерзал и тянул худую шею, пытаясь заглянуть полковнику в глаза, а когда Дидиченко заговорил про версии – чуть ли не принялся тянуть руку, как отличник-первоклассник, и, когда ему дали слово, благодарно просиял и начал докладывать уверенно и с огоньком, лишь изредка заглядывая в свои записи:

– Товарищ полковник, у меня есть очень сильная версия, которая практически не вызывает сомнений, у меня лично. Я сам вообще «Волгу онлайн» читаю давно и хорошо, так сказать, знаком с творчеством убитого Лисичкина. Так вот, в последние несколько месяцев это издание выпустило несколько больших статей и расследований, разоблачающих так называемых «оппозиционеров»: режиссера, выпускавшего в нашем ТЮЗе якобы детские спектакли с подозрительным контекстом, фонд правозащитный этот… «Европейское право», которые давали своих адвокатов всем, кто по 282-й проходил… Потом еще по московским иностранным агентам он прошелся, и ох, хорошо он прошелся по либерастам этим!..

– Хорошо, товарищ лейтенант, давайте держаться ближе к фактам, пожалуйста, – остановил его Дидиченко.