Черный Принц

«Так как Жан, который называет себя королём Франции, нарушил договор, подписанный в Кале между королём [Эдуардом III] и французами, то по сему поводу вновь вспыхнула война. Принц молил короля позволить ему отбыть как можно скорее, ибо хотел стать первым, кто пересечёт море, и король ему это дозволил. Принц должен быть в Плимуте на восьмой день после летнего солнцестояния[56] с 800 латниками, чтобы отбыть в гасконские земли. Посему он отправляет приказ Роберту Элфорду, стюарду и шерифу Корнуолла, Джону Кендалу, здешнему казначею, Джону Скёрбику и начальнику порта Томасу — задержать все вина, которые они смогут обнаружить в городах Плимут, Дартмут, Фои и в прочих городах морского побережья Корнуолла и Девоншира, задержать 300 четвертей[57] овса и 100 четвертей пшеницы вплоть до прибытия должностных лиц принца в эти места...»³³

Глава вторая НАМЕСТНИК АКВИТАНИИ

Аквитания, которая занимала в планах кампании 1355 года центральное место, и куда собирался отплыть принц Уэльский, служила камнем преткновения в англо-французских отношениях уже очень давно. Хотя претензии Эдуарда III простирались по максимуму на всё королевство Французское, именно реституция Аквитании на условии полной и безусловной независимости оставалась крайним минимумом, на который он мог бы согласиться для полного урегулирования конфликта.

Эту страну тогда называли по-разному: Аквитания, Гиень, Гасконь. В обиходе все три названия означали в принципе одно и то же, но в более строгом понимании их территории не были тождественны. Так, Гиень занимала северную и центральную часть Аквитании, Гасконь — южную. Английской короне эти земли принесла Алиенора, герцогиня Аквитанская suo jure[58], когда вышла в 1152 году замуж за короля Генри II Короткая Мантия. Аквитания отличалась ярко выраженным своеобразием языка, который тут назывался langue d’oc — то есть, окситанский язык или язык «ок». Жители остальных территорий Франции говорили на langue d’oll — северофранцузском или языке «ойл». Так на севере и юге произносили в старину слово «да» — в современном французском oui.

Единой социальной модели тогда не существовало — она была представлена двумя разновидностями. Первая имела распространение на территории Северной Франции, Фландрии и Бургундии, а вторая доминировала от севера Испании до Бордо, а затем через Прованс к Северной Италии. Традиции, менталитет и образ жизни аквитанцев был равно непонятен и англичанам, и французам, что не могло не вызывать постоянных трений между местными сеньорами и верховной властью, кому бы она ни принадлежала.

Стремление окситанских феодалов максимально дистанцироваться от Парижа не способствовало установлению тесных связей между Аквитанией и Францией, а два века английского правления ещё больше углубили их взаимный антагонизм. Южане откровенно предпочитали власть Англии. Их вполне устраивало, что островитяне в силу чисто географических причин менее строго контролировали жизнь удалённой провинции и оставляли решение многих вопросов на усмотрение местной знати.

Английский король, носивший титул герцога Аквитанского, был непосредственным господином этих земель, в то время как французский король являлся их верховным сюзереном. Англия была основным рынком для сбыта вина, на производстве и продаже которого во многом держалась экономика региона, в особенности районов вокруг Бордо. Другим оплотом английского господства являлась Байонна — крупнейший морской порт и экономический центр Гаскони. Её морякам требовалась твёрдая поддержка Англии в их ожесточённом противостоянии кастильским и нормандским мореходам.

Неудивительно, что зародыш очередной войны образовался именно тут, в этом сложном клубке переплетённых интересов. Французы сделали первый шаг, захватив города Ла-Реоль, Бур и Блай. Они предприняли несколько безуспешных попыток блокады Бордо, от которых в 1340 году пришлось отказаться. Однако город сильно пострадал, многие виноградники в его окрестностях были уничтожены. В течение следующих четырёх лет король Франции пытался закрепить достигнутый успех, даруя земли тем аквитанским дворянам, которые были готовы перейти на его сторону. В марте 1344 года Филипп VI в качестве ответа на претензии, выдвинутые Эдуардом III на французскую корону, возвёл своего старшего сына и наследника Жана в титул герцога Гиеньского. Летом того же года новоявленный герцог даже сумел получить оммаж от многих дворян региона.