Черный принц

— Был момент, когда нужно было действовать, — продолжил Маршал. — Когда же время упущено, лучше не совершать опрометчивых поступков.

— Вы смотрите на это дело так, а я смотрю на него иначе, — ответил Джон. — Сегодня же отправляюсь в поездку по стране собирать армию.

Год отсрочки, предоставленный французским королем тем баронам, которые владели землями в Нормандии, истек. Теперь они должны были присягнуть Филиппу, что будут верно служить ему «по французскую сторону моря». Филипп был очень доволен: теперь несколько самых влиятельных вельмож Англии не смогут воевать против него на континенте.

Лорды оказались в весьма щекотливой ситуации: по одну сторону пролива они служили одному господину, по другую — второму. Однако Вильям Маршал и остальные понимали, что иного выхода у них нет — иначе придется отказаться от нормандских владений. С каждым днем недовольство английских баронов Джоном возрастало, а король тем временем разъезжал по стране, собирая деньги на войну. Подобная мера всегда была непопулярна, а теперь особенно — ведь отношения короля с баронами и без того были напряженными. Джон твердо намеревался высадиться с войском во Франции и отвоевать все утраченные владения. Англичане должны понять, что их стране угрожает опасность. Филиппу ничего не стоит из Нормандии высадиться в Англии. Неужто англичане позволят, чтобы французы взяли над ними верх?

Встревоженные угрозой нашествия, люди сами стекались под знамена короля, и Джон в целом мог быть доволен. Обстоятельства складывались против него — зима выдалась тяжелая, продовольствия не хватало, бароны готовили смуту. Они отказались принести присягу королю до тех пор, пока он не подтвердит их права. Джон скрежетал зубами от ярости, однако выбора у него не было — пришлось выполнить все условия лордов.

Король собирал солдат, припасы, вооружение, и к Пасхе в Портсмуте уже стоял мощный флот, готовый к отплытию. Джон выехал в Порчестер, чтобы сделать последние приготовления.

Тем временем с континента поступили сообщения, что Филипп увел войска с нормандского побережья. Очевидно, французский король решил отказаться от рискованной затеи вторжения в Англию и вместо этого повел наступление на Пуату.

— Клянусь глазом Господним! — вскричал Джон. — Самое время нанести удар!

Увы, уже не было королевы-матери, которая могла бы взять на себя защиту Аквитании. Джон с горечью думал, что он совсем один, положиться не на кого. Все вокруг только и твердят, что он должен отказаться от похода.

— Предатели! — вскричал король. — Все предатели!

Главными противниками предприятия были Вильям Маршал и Хьюберт, архиепископ Кентерберийский.

К Хьюберту Джон относился с особым подозрением. Отношения между королем и примасом испортились сразу же после того, как Джон вернулся в Англию. Архиепископ, как многие в Англии, начал понимать, что страной правит безрассудный тиран.

Хьюберт был не просто князем церкви, он был государственным деятелем, причем многие укоряли его в том, что делам светским он придает больше значения, чем делам церковным. Это был человек честный и прямой, заботящийся лишь о благе своей страны. Во время отсутствия короля Ричарда Хьюберт ведал сбором денег в государственную казну — финансовой премудрости его обучил дядя, Ранульф де Гланвиль. Когда понадобилось выплатить выкуп за короля — сто тысяч фунтов стерлингов, — Хьюберт вместе с королевой Альенорой сумел собрать эту огромную сумму, причем, действуя в традициях Генриха II, старался избегать крайних мер и умудрился не навлечь на себя гнев народа.

Разумеется, Хьюберт то и дело ссорился с Джоном, однако у короля хватало ума не слишком обострять отношения с архиепископом — конфликт с примасом не сулил ничего доброго.

Хьюберт тоже находился в Порчестере и всячески убеждал короля отказаться от высадки во Франции. Архиепископ говорил, что момент упущен. Если Джон потерпит поражение и его армия будет разбита, кто защитит страну от французов?

Джон бесился и неистовствовал. Короля как подменили, теперь он, еще недавно не желавший выходить из опочивальни, рвался в бой.

Вильям Маршал тоже считал, что экспедиция закончится неудачей. Была у старого рыцаря и своя причина противиться войне с Францией — ведь он присягнул на верность Филиппу.

Английские бароны относились к Джону со все большим и большим недоверием. Они согласились принять участие в походе, полагая, что отправляются воевать в Нормандию. Теперь же оказалось, что Джон поведет их не в Нормандию, а в Пуату или в Анжу. Эти провинции интересовали лордов гораздо меньше. В Нормандии у многих из них были земли, замки, но какое дело баронам до Пуату и Анжу? Когда выяснилось, что архиепископ Кентерберийский и Вильям Маршал тоже возражают против экспедиции, бароны осмелели и прямо заявили, что за море не поплывут.

Вильям Маршал и еще несколько лордов явились к королю.

— Я во Францию не поеду, — сразу же заявил Маршал.

— Я вас не понимаю! — вскричал король.