Черный призрак

— Черт! — выругался профессор. — Не успели! Теперь придется что-то придумывать. Даже не знаю, что делать, — опыта-то никакого! Слышал только от стариков. Что же это, а? Почему все против нас? Что такого имеется в вас, юноша, что весь лес поднялся?

В голосе его прозвучала усталая безнадежность. И это меня удивило. Я считал, что этого человека ничем нельзя устрашить, но вот сейчас и он чего-то испугался. Слова его мне показались странными. Я-то тут при чем? Он же меня ведет, а не я сам иду. Не сам же выбираю маршрут, да и ориентироваться в лесу не умею.

И еще уж слишком все загадочно. Впору подумать, что в этом лесу живут волшебники: только что вокруг нас находился высохший лес, и вдруг он возродился, расцвел, причем за короткие мгновения.

Такого просто не могло быть: либо он никогда не был сухим, либо сейчас перед нами не зелень. Но как не верить своим глазам, ушам, носу? А чему тогда? Ужели весь мир — иллюзия, а мы просто спим? Или все-таки сейчас к нам выйдет старичок-лесовичок, взмахнет волшебной палочкой и…

— Что это? — удивленно взглянул я на Сергея Сергеевича, но тот уже рванул с места, пока я разглядывал на моих глазах сотворенный лес, и его спина замелькала далеко впереди среди высоких сосен и кривых поникших осин, опускающих зеленые ветки почти до самой земли.

Я снова попытался его догнать, но у меня не получилось. Трава под ногами становилась все выше и мощнее, бег не получался, стебли оплетали ноги не хуже силков. Пришлось перейти на шаг, потом пришлось остановиться, впрочем, и профессор впереди едва брел, настороженно оглядываясь по сторонам.

Скоро он тоже остановился, и тогда я его догнал, двигаясь мелкими острожными шажками. Трава выросла выше, поднялась перед нами непробиваемой стеной, стебли ее стали жесткими и упругими и совершенно не сгибались под руками.

Сзади было то же самое. Вокруг нас колыхалась высокая трава, соприкасающаяся верхушками с ветками сосен, которые тоже подросли и теперь царапали высокими вершинами голубое, выцветшее от летнего жара небо с белыми хлопьями облаков. Около лица жужжала мошка, лезла в глаза, все так же болезненно кусая.

Никогда до этого не сталкивался с гнусом, так называют эту гадость на Севере, и лучше бы мое незнание осталось и дальше со мной.

Тонко и неприятно звенели огромные комары. Кусали они так, что после их укуса почти мгновенно надувалась огромная болезненная шишка, которую сразу хотелось расчесать. Но делать этого не следовало, потому что небольшая опухоль мгновенно превращалась в кровоточащую язву.

Комары истреблялись легко, да только на смену каждому убитому из остро пахнущих лебедой зарослей вылетал еще десяток.

— Не трогайте насекомых, бесполезно это и глупо, — махнул как-то безнадежно и устало Сергей Сергеевич. — К тому же вы этим сами себе делаете только хуже.

— Почему?

— Потому что все, что мы перед собой видим, на самом деле не существует, а в реальности мы сейчас стоит в сухом лесу перед каким-нибудь поваленным деревом, которое не дает нам пройти. При этом вы, юноша, суматошно машете руками в пустоте, словно отгоняете что-то вам мешающее, а я стою рядом и просто вздыхаю. Прекратите. Все равно мы уже никуда не уйдем, пока Дрема с нами не побеседует. Вот вы, юноша, говорили, что пять километров за час пройдем. Считайте, уже не получилось. Садитесь, отдыхайте…

Профессор сел прямо на землю, покрытую мелкой порослью травы.

Однажды я видел в ботаническом саду бамбук, который превращался за месяц в тонкое высокое дерево, экскурсовод рассказывал о том, что это лишь трава, которая очень быстро растет. Тогда, мальчишкой, я ему не поверил, а теперь сам убедился в том, что трава может расти быстро. И не только бамбук.

А еще некстати вспомнил один из видов казни, когда приговоренного привязывали к колышкам, вбитым в землю вьетнамских джунглей, и уходили, а уже через пару дней тело несчастного насквозь протыкал бамбук, стремящийся к небесам.

— А трава через нас не прорастет? Профессор пожал плечами.

— Повторяю, это лишь иллюзия, в которой происходит только то, что придумаем мы сами, ну и режиссер всего этого спектакля, конечно. Просто не думайте ни о чем, и все будет в порядке.

— Ясно. — Я сел рядом, старясь не думать о том, как сквозь меня прорастает трава. — А чего будем ждать?

— Не чего, а кого, — поправил меня Сергей Сергеевич. — Вы же не верите в нечисть. Ни в лешего, ни в домового, ни в кикимору, а вот сейчас Дрема придет и с собою уведет. Самый настоящий. Хуже всей прочей нечисти.

— Чем же?

— Неуязвимый он. С лешим и кикиморой можно справиться, если знать как. Домового можно прогнать, а вот это существо совсем другое, оно еще более древнее, чем все они, — возможно, даже родоначальник всего. Не знаю, раньше не встречал. Сейчас скороговорку вспомню.

— Что?!

— Дрема предложит кушать, но не будет слушать. А потом попросит сказку рассказать. Кто откажется, тот от жизни избавится.

— Какую-то ахинею несете…