Черный проводник

Оглядевшись по сторонам, она выбрала куст. Наклонила одну из веток к земле и шнурком прикрепила к ней гранату. Потом копнула ножом землю и в получившуюся ямку подошвой сапога затрамбовала стакан. Наклонила ветку к земле таким образом, чтобы граната опустилась в стакан, а сверху положила длинную палку. Приотпустила наклоненную ветвь. Шнурок натянулся, но положенная сверху палка удержала гранату в стакане. Подойдя к обрубку дерева, девушка подкатила его поближе и положила на него кривой сучок. Одним концом засунула его под лежащую поперек стакана палку, а вторым вывела наискось на тропу. Наклонилась к стакану, вставила между его стенкой и рычагом взрывателя щепку. Осторожно вытащила чеку.

— Ну… всё.

— Та-а-ак… сказал бедняк… — протянул старый сапер и присел у сооружения. — Любопытно… хотя немного громоздко.

Дед опять задумался.

— Противопехотная мина из охотничьей кулемки, — он усмехнулся, — сучок, стало быть, в сторону отпихнут, он палку эту и столкнёт… Так-то!

Стукнул, падая на землю, сучок, откатилась в сторону палка и, не удерживаемая ею более, взлетела над землёй граната. Щелкнул капсюль-воспламенитель, и все курсанты автоматически упали на землю.

— От падения тут толку мало, ребятки! Граната в воздухе рванет, метрах в полутора от земли. Разлет осколков отсюда будет — мама не горюй! Хоть лежи, хоть пляши — итог один! Считай, каждый из вас огреб! Интересная придумка…

Сапер подумал, еще раз глянув на сооружение:

— Немного громоздко, но придумано толково. Оборонительная граната над землей много что натворить может. Таким макаром в финскую войну лахтари нам много проблем организовали. Они свои мины и гранаты, почти такие же Ф-1, только французские с запалом Роланда, или наши трофейные на уровень пояса, а то и на уровень плеч поднимали. От снега. Правда, не так хитро. Просто к деревьям привязывали и от чеки проволочку протягивали вниз и поперёк тропы. Молодец, курсант! От лица службы благодарность тебе объявляю! За весь сегодняшний день от меня с искренним почтением! — Дед уважительно склонил голову.

— Служу трудовому народу! — автоматически вытянулась Марина по стойке «смирно».

— Если других дел нет, мы с тобой еще после окончания занятий посидим. Чайку попьем, разговоры разные поразговариваем. Про учителя твоего и прочее…

День за днём, час за часом, и Марина постепенно втянулась в непривычный ритм тренировок. Иногда поутру дежурный спрашивал: а не слышал ли кто-нибудь из курсантов ночью чего-нибудь? Что именно и во сколько? Это мог быть громкий звук, выстрел, звонок — всё, что угодно. Такие же вопросы задавались и по вечерам, перед ужином. Постепенно мозг уже сам по себе начинал автоматически вычленять среди повседневных звуков что-то необычное. Сначала это вызывало недоумение — что такого необычного в выстрелах и взрывах, когда под боком стрельбище и саперный полигон?

— Да не всякий выстрел вовремя, — ответил им на этот вопрос майор. — На занятиях ничего удивительного в таких звуках нет. А вот во время обеда… или после отбоя — тут уже совсем другая песня. Некому в это время шуметь!