Черный проводник

— А тебя сюда зачем прислали? Скажут сидеть — будешь даже спать вполглаза, с поста не отлучаясь никуда! — Начальник разведотдела пригасил папиросу. — Ладно… не тушуйся… Мы тоже здесь не лаптем щи хлебаем. Не скажу чтобы много, но кое-что нам оттуда попадает. Мы же пикеты не просто так выставляем. Да меняем их частенько тоже не потому, что так левая пятка пожелала. То, что будет надобно, до сведения доведём своевременно. Твое дело — опосля этого не зевнуть. Усёк?

— Понял.

— А раз понял — собирайся. В комендатуре с утра ваш старшина штаны просиживает. Хотел ещё вчера отъехать, да я придержал — узнал о твоём прибытии. Вот он на заставу-то и проводит. В канцелярию зайди, там тебе документы по всей форме уже небось выписали.

Выйдя из комендатуры, Кожин огляделся по сторонам. Его внимание привлекли три завьюченные лошади, стоявшие у коновязи. Завьюченные — стало быть, груз везут, и неблизко, да не по самой лучшей дороге. Вполне вероятно, что как раз на заставу и собираются. А раз так, где-то и старшина должен рядом быть. Только где? А вот сейчас и выясним…

Подойдя к коновязи, лейтенант поставил на землю свой чемодан и решительно принялся отвязывать лошадь.

— Эй-эй, не балуй там! — Топот ног раздался откуда-то с правой стороны. — Ох! Извините, товарищ лейтенант! — осёкся кричавший, увидев знаки различия Кожина.

Обернувшись, лейтенант разглядел веснушчатого красноармейца, растерянно переминавшегося с ноги на ногу.

— А старшина ваш где, товарищ красноармеец?

— Отошел на минутку, товарищ лейтенант! Газеты получает — как раз свежие привезли.

— А вы, как я понимаю, при лошадях?

— Красноармеец Федотченко, товарищ лейтенант! А вы, простите, не наш ли командир новый будете? А то товарищ старшина мне приказал во все глаза смотреть — мол, говорит, не упусти!

— Так и есть, товарищ Федотченко. Назначен к вам командиром заставы. А вы откуда будете?

— С-под Смоленска я, товарищ лейтенант! Тут уж второй год служу.

— И как служба?

— По-всякому бывает, товарищ лейтенант. Иной раз и по трое суток не спамши сидим… А иногда — тихо, хоть ворон считай.

— Стреляют здесь?

— Случается. Дак вы и сами всё вскорости увидите! А вот и старшина!

От крыльца комендатуры к ним направлялся коренастый мужик. «Форма подогнанная, сидит ладно, — отметил лейтенант. — Сверхсрочник скорее всего». В руках подходивший нес пачку газет и журналов, перевязанную бечевкой.

Подойдя ближе, старшина бросил куда-то к виску лопатообразную ладонь.

— Старшина Храмов, товарищ лейтенант! — представился он. — А вы, товарищ лейтенант, не иначе как наш новый командир?

— Точно так, товарищ старшина, — кивнул Кожин. — Вот мои документы, ознакомьтесь.

— Всё правильно, товарищ лейтенант, — прочитав удостоверение, пробасил старшина. — Вещи ваши где забрать прикажете?

— Вот они все, — ткнул ногою чемодан лейтенант. — Можем ехать хоть сейчас.

— Федотченко! Прибери чемодан! И вот это, — поднял Храмов с земли пачку, — во вьюки убери. Отложишь там, как обычно…

— Разрешите исполнять, товарищ лейтенант? — обернулся к новому командиру красноармеец.

— Выполняйте!

— Коня я вам привёл, товарищ лейтенант. Он с другой стороны здания, там тенёк… Все наши кони там привязаны, здесь только вьючные, тут грузить их ближе. — Старшина протянул в ту сторону здоровенную ручищу. — Пойдемте?

Конь оказался хорош! Статный и холеный, он прядал ушами и настороженно косился глазом на нового хозяина.

— С норовом… — одобрительно проворчал Храмов. — Но — добрый коняка! Орликом кличут. Прежний наш командир оченно его ценил!

— А что с ним стало-то? — не поворачивая головы, спросил Кожин. — Отъехал куда? Или перевели?

Уже заканчивая фразу, он понял, что сморозил что-то не то. По тому, как помрачнел собеседник, стало ясно, что предположения были неверными.

— Так… погиб наш командир…

— Как это?

— Вот так и погиб. Выехал вечером на проверку, да назад никто не возвратился. Втроём они выезжали-то, ещё два бойца с ним были.

— Так… может, ещё…

— Не может. На второй день обнаружили его спутников — их в ручье притопили. Камней сверху навалили, чтобы сразу их не сыскали. А на четвертый день и командира нашего нашли. Аккурат напротив заставы. К дереву привязали да штыком прикололи. Мучали его перед смертью сильно, руки-ноги поломаны были. Огнем жгли…

— И… кто ж его так?

— Дак… известно кто… хунхузы — их это повадки так над людьми изгаляться-то… Да и значок на дереве выжгли — тавро атамана главного.

— Что за знак такой?

— На заставу приедем — покажу. У него так все лошади отмечены, да и люди тоже.

— И что же, не искали их?

— А чего искать-то? Известно, где бандит тот обитает. Да загвоздка в том, что это уже на той стороне! Не то бы ему быстро икнулось…

Искоса глянув на старшину, Кожин понял — смерть хунхуза была бы нелегкой.

— А как же конь?

— Так как раз в тот день командир его не взял — перековать надо было коня-то! Вот на подменной лошади и уехал… торопился сильно и не стал ждать-то.

— За что ж так вашего командира-то?