Черный проводник

— Того и опасаюсь. Китаеза к нам с той стороны приходил. Ляо его прислал. Просил придержать нас на время, а командир ему в морду сунул. Да выгнал. Вот и смотрю я…

— Вот как? — Шведов повертел в руках ложку. — На озеро кого послал?

— Да, дежурный наряд. Только что-то их долго нету.

— А сам, значит, ко мне наладился… Что ж не в отряд?

— До них ехать сколько? Да и чем они помогут? Пока суд да дело…

— Не тяни, Петя! Что-то ты ещё знаешь, так говори!

— Боюсь я, Иваныч! А ну как с прежним командиром станется? А с ним Машка… Да и вообще… нечисто что-то в округе стало. Опять же — солдаты эти, черт их приволок. Сто лет их тут не было — явились!

— Видел кого?

— Так, чтобы точно — не скажу. Но сам знаешь…

— Знаю.

На улице заржала лошадь, послышались голоса. Храмов, вскочив на ноги, бросился к окну:

— Наряд вернулся!

Вошедший в комнату боец был мрачен. Не говоря лишнего слова, он вытащил из кармана револьвер:

— Вот, на дороге подобрали.

Хозяин дома протянул руку:

— Давай-ка его сюда… так… стреляли из него недавно, три пустые гильзы в барабане. Что там ещё интересного было?

— Кусты примятые, трава. След от копыт — пяток лошадей точно там побывал.

— След куда?

— Туда, — мотнул головой боец в сторону границы.

— Кровь, вещи какие-нибудь?

— Нет. Ничего такого не нашли.

— Свободен.

Проводив взглядом ушедшего бойца, старшина повернулся к собеседнику:

— Ну?

— Что — ну? Ляо это, больше некому. Сам же это чуял, чего за лейтенантом никого тайком не послал? Молчишь? Ну и что теперь делать будем? К пограничникам ихним ехать?

— Без толку это… Разве что в отряд…

— Не крути, Петя! Ты ко мне приехал, ведь уже тогда чуял что-то! Чего тебе надо — прямо сказать можешь?

— Помоги, Иваныч!

— Чем?! У меня тут что — полк солдат в тайге запрятан?

— Иваныч… Христом богом прошу!

— Чем, Петя?!

Старшина некоторое время сидел молча.

— Я ведь не слепой, Александр Иванович… тоже вижу кой-чего. Один ты тут — это верно. Однако ж контрабандисты мимо тебя не ходят.

— Так одного раза хватило небось?

— Не так. Боятся они тебя — то так, не спорю. Однако причина в том другая есть…

— И какая же?

— Не велено им.

Хозяин дома помолчал.

— Иваныч! — вскочил с места старшина. — Что хошь проси! Ребят подниму, пулемёты дам! На себя всё приму!

— Сядь! — голос Шведова изменился. Он побарабанил пальцами по столу. — Отведи наряды от границы. Оставишь людей только у Горелой пади и у реки, там, где переправа. Туда — по пулемёту. Дежурную группу держи в готовности. Начиная с вечера. В отряд ничего не сообщай, понял?

— Понял. Но…

— Не твоя забота. За мной никому не ходить. Увижу — вернусь. Трех человек держи тут, на всякий случай.

Та сторона границы.

Место, не обозначенное на карте

Сидевший на поваленном дереве хунхуз, положив на колени винтовку, напевал себе под нос что-то монотонно-заунывное. Скоро вечер, в лагере приготовят ужин. Сегодня обещали хорошее мясо — такое бывает нечасто. Надо полагать, это оттого, что к хозяину пожаловали гости. Два важных японских офицера, в сопровождении пяти солдат. Они приехали сюда на машинах, а это значит, что приехавшие — очень уважаемые люди! Разве кому-нибудь другому дали бы ездить по этим местам на машинах? Почаще бы появлялись такие важные господа, может быть, и нас тогда бы кормили хорошо?

Чуть слышный шорох в кустах заставил часового встрепенуться и подхватить винтовку:

— Кто тут?

— Мне нужен господин Ляо. — Выехавший из кустов всадник, смотрел куда-то поверх головы хунхуза.

— Кто ты? И зачем тебе мой господин?

Человек на лошади медленно повернул голову и посмотрел на часового сверху вниз:

— Ты не понял? Я хочу видеть твоего господина!

— Я не буду звать его неведомо кому! Отвечай — кто ты, или умрешь!

— Скажи своему господину, что его хочет видеть посланник господина У. Не мешкай! — В голосе гостя прорезался металл.

У часового противно засосало под ложечкой. Господин У… никто и никогда не видел его в лицо, только хозяин иногда уезжал к нему на поклон. И судя по тому, как тщательно готовились к этому визиту, отбирая подарки и наилучшие украшения, прогневать такого могущественного человека было бы делом весьма неразумным.

— Я передам ваше указание, мой господин! — Хунхуз, протянув руку, дернул за сигнальную веревку. — Прошу меня простить, но я не могу покинуть своё место!

Шепнув подбежавшим товарищам пару слов, часовой, перехватив оружие (как он это видел у японских солдат), постарался принять подобающую стойку. Мало ли… гость может счесть, что ему не выказали должного уважения. Посланцев таких людей лучше не сердить, они часто бывают более злопамятны, чем их господа. Что им всем до жизни простого человека?

Через несколько минут на полянку торопливо выбежал ближний помощник господина Ляо — Вэнь И. Высокий и худой, он, казалось, прямо-таки лучился от радости:

— Господин…

Всадник предостерегающе поднял правую руку.

— Не при всех…

— Да, господин! Хозяин просит у вас прощенья, но… к нам прибыли важные гости, он не может покинуть их сейчас, это было бы неучтиво… Возможно, вы соблаговолите пожаловать в наше скромное жилище?