Черный рассвет

– Да-да, я вижу, – Синявский снова склонился над микроскопом. – Значит, мы имеем дело с бактериями.

– Или с вирусами, – уточнила Надя. – Гораздо большего, по сравнению с земными, размера. Но я все-таки думаю, что вы правы. Это бактерии.

– Но вы, Надя, утверждаете, что эта, гм, жидкость была у существа вместо крови?

Все было бы понятно, если бы наблюдаемые микроорганизмы находились у монстра в крови. Но вместо крови? В то же время Надя своими глазами видела, как при каждом попадании пули в тело монстра из раны брызгала та самая черная субстанция, образец которой сейчас очутился на предметном столике микроскопа.

– Так и было, Дмитрий Романович.

Увлеченная внезапной идеей, Надя подошла к столу, за которым работал Щербаков, выбрала среди разложенных там хирургических инструментов медицинскую иглу и, уколов себе палец, добавила каплю собственной крови в физраствор с чужеродными микроорганизмами. Еще пара секунд ушла на то, чтобы положить иглу и нагнуться к микроскопу, но за это время в капле раствора поднялась настоящая буря. Черные шары со всех сторон атаковали красные кровяные тельца. Они впивались в эритроциты своими шипами и буквально «пожирали» их или, скорее, высасывали без остатка. На глазах Нади сразу несколько напитавшихся кровью и выросших в размерах черных чужаков лопнули, и из каждого черного шара стало два.

– Они… размножаются, – пробормотала Надя, уступив начальнику место у микроскопа.

Через минуту все было кончено. Когда она, сменив Синявского, снова заглянула в окуляр, там кружили одни черные шары. Только сейчас их было уже в несколько раз больше.

Пораженная внезапной догадкой, Надя подняла на подполковника испуганный взгляд.

– Они не просто плавают, они…

– Ищут добычу, – закончил за нее Синявский. – Это хищники, паразиты.

Он резко повернулся к Щербакову.

– А вы что скажете, Илья Андреевич?

Щербаков положил кость, откашлялся, как показалось Наде, оттягивая время, и сказал:

– Это тоже хищник, вне всякого сомнения. Вероятно, из семейства псовых, хотя я могу и ошибаться. Кости скелета по структуре ближе всего к ископаемым останкам гигантских волков. И вот еще что, видите эти неровности, где крепились мышцы? – Он провел шпателем по шероховатой поверхности кости. – У современных волков кости гладкие, потому что мышцы слабее. А это существо было очень сильным.

Надя вспомнила огромные прыжки монстра, когда он бросился на нее в первый раз, и передернулась от отвращения и страха.

– Это точно.

– Осталось только выяснить, откуда взялся доисторический хищник в современном лесу, – закончил Щербаков.

– И как ему в организм попали внеземные бактерии-паразиты, – добавила Надя.

Она и Синявский переглянулись. Сопровождаемая молчаливым взглядом начальника Надя подошла к клеткам с подопытными животными и, секунду поколебавшись, достала оттуда лабораторную крысу. Синявский тем временем приготовил пластиковый контейнер, предназначенный для хранения токсичных и биологически опасных веществ. В точно таком же контейнере, только гораздо большего размера, хранились останки погибшего монстра. Поставив пластиковый ящик на стол, Синявский смочил стеклянную палочку в зараженном растворе. Несчастная крыса, почувствовав опасность, отчаянно забилась, пытаясь освободиться. Надя крепко сжала зверька в руках, а Синявский ловко просунул влажную палочку крысе в рот, проведя по деснам и языку. Всякий раз, вводя подопытному животному смертельный токсин или вакцину, Надежда чувствовала себя соучастницей убийства. Она убеждала себя в том, что это необходимо для науки, старалась не думать о лабораторных животных, как о живых существах, но сердце все равно сжималось от жалости и сострадания.

В этот раз крыса как-то сразу успокоилась, перестала вырываться и царапаться, а когда Надя посадила ее в контейнер, улеглась на дно и уставилась оттуда на людей своими маленькими глазками-бусинками.

– Надо понаблюдать за ней, – сказала Надя.

Синявский кивнул.

– Обязательно. Хочешь сама…

– Нет! – поспешно ответила Надя. Даже слишком поспешно.

Синявский все понял.

– Иди, отдохни. У тебя сегодня был трудный день. Если будут какие-нибудь изменения, я за тобой пришлю.

– Они будут, Дмитрий Романович. Обязательно будут, – вздохнула Надежда, прежде чем выйти из палатки.

После яркого электрического света лаборатории снаружи показалось особенно темно, был еще только поздний вечер, и до полуночи оставалось полтора часа. Надя вдруг почувствовала охватившую ее неясную тревогу. Такое бывало и прежде. Она знала: чтобы успокоиться, достаточно просто поговорить с тем, кто ее понимает. Лучше всего с Петром. Но Петр далеко, в Москве. Надя поискала глазами Дениса и нашла возле армейских палаток. Там же собрались и остальные разведчики. Ах да! Они же собирались проститься со своим погибшим товарищем. И ее приглашали!

Меньше всего Надежде сейчас хотелось слушать торжественные речи, но не прийти на эту панихиду – означало проявить неуважение к погибшему. Отбросив сомнения, она направилась к армейским палаткам.

* * *