Черный роман

Но герой, хоть он и не отказывается насладиться зрелищем, остается непреклонным. Когда красавица склоняется над ним в любовном порыве, он нажимает курок и, исполняя обещание, стреляет ей прямо в живот.

«Шарлотта, пошатнувшись, отступила… Медленно склонила голову, чтобы увидеть ужасную рану, из которой текла струйка крови».

И последние заключительные фразы.

«Как… как ты мог?» — спрашивает в агонии героиня. На что герой скромно отвечает:

«Это было совсем нетрудно».

Роман Спиллейна, как и другие его произведения, мало интересен и в литературном отношении, и с точки зрения жанровой проблематики. Единственно, что здесь может представлять для нас некоторый интерес, так это этическая позиция автора, демонстрирующая прогрессирующее моральное падение детективного жанра. Рекомендованный нам в качестве положительного и исключительного героя, Майк Хэммер исключителен лишь своим моральным уродством. В данном случае мы, разумеется, не имеем в виду такие мелочи, как злоупотребление спиртным или сексуальные развлечения. Этот человек, одаренный безграничной самоуверенностью, разгуливает среди людей с заряженным пистолетом, и единственное, что он делает, это щедро «раздаривает» направо и налево угрозы, побои и выстрелы. Многие страницы книги представляют собой исчерпывающий набор самых грязных ругательств, у которых один и тот же автор — Майк Хэммер.

Но роман Спиллейна не только антология грубости и насилия. Это прежде всего изложение взглядов Хэммера и его создателя. Паузы между своими бессмысленными, хулиганскими действиями герой использует, чтобы познакомить нас со своими мыслями о законности и правосудии. Он излагает их через каждые десять страниц, не замечая, что повторяется. Вот некоторые из этих его «мудрых» рассуждений, взятые наугад:

«Мне не в первый раз приходится убивать человека, и, как и раньше, я не испытываю никакого сожаления. Сожаление вообще не самое большое мое достоинство… Если позволить действовать закону, всегда может найтись какая-то щель, сквозь которую негодяй может улизнуть… Но негодяи, которые могут ускользнуть от правосудия, от меня не уйдут» (курсив Спиллейна, употребленный, видимо, для того, чтобы подчеркнуть его презрение к официальному правосудию).

«Я ликвидирую убийцу в тот же день, когда его найду! Все равно, будут доказательства или нет!.. А по дороге разделаюсь еще с несколькими мелкими негодяями, чтобы знать, что среди них нет того, кого я ищу. Что же касается всех остальных, то тем хуже для них!»

«Я пущу ему пулю в живот, а, может быть, до этого еще немного поработаю ножом, чтобы получше настроиться! Это будет величайшим наслаждением в моей жизни!»

«Я проткну ему брюхо, пусть все видят, что он съел за своим последним обедом… И он умрет не сразу. Через несколько минут. Через несколько долгих минут. Никаких электрических стульев, никаких виселиц. Пуля в живот — и все. Кишки наружу. Так должны подыхать все убийцы. Охваченные ужасом. Без фанфар…»

«Сейчас я здесь — и суд, и судебные заседатели… Объявляю тебя виновной и приговариваю к смерти».

Думаю, что этих цитат достаточно, чтобы получить представление о солидности юридических концепций Хэммера, то бишь Спиллейна. Но процитированные высказывания, кроме концепций, отражают и страсти, чуждые и непонятные нормальному человеку. За этими репликами кроется маниакальная страсть садиста, неудержимые порывы преступника-психопата. Таков он и есть, герой Спиллейна, психопат, страдающий манией вершить правосудие, герой, которого автор хочет представить образцом человеческого героизма и гражданской доблести. Просто не по себе делается от одной мысли, что бы случилось, если б такие люди обладали реальной властью, а не только писали романы.

Роман «Я сам — суд» исчерпывающе характеризует нравственные идеалы автора. Однако остается открытым еще один вопрос — каковы, в сущности, «тайные силы», против которых борется герой, в чем состоят их преступления, с какой целью Спиллейн науськивает своих читателей на этих «негодяев»?

Рассмотренный нами роман не может дать ответа на этот вопрос, поскольку в нем рассказывается только о личной мести. Но у Микки Спиллейна есть и другие романы, где «преступникам» и «убийцам» дана абсолютно точная социальная и политическая характеристика. Один из них — роман «Ночь одиночества» («One Lonely Night», 1951).

Такое заглавие очень бы подошло какому-нибудь сентиментальному бульварному роману, однако история, которую рассказывает Спиллейн, носит совсем иной характер. Книга действительно начинается с описания ночи, когда главный герой— все тот же Майк Хэммер — бродит по улицам в отчаянии и одиночестве. Днем детектив был вызван в суд и, хотя ему удалось оттуда бежать, был обвинен в убийстве. Хэммеру это кажется жестоким и несправедливым — он убил преступника, убил, чтобы не быть убитым самому. Читатель ни на минуту не должен усомниться в искренности и невиновности героя, и автор в долгих, красноречивых и трагических по своему звучанию «лирических» отступлениях уговаривает нас преисполниться сочувствием к своему герою.