Черный ростовщик

— В общем, местный граф де Меркер забрал эту штуку при обыске и отправил этого мерзавца палачам, — продолжила Диана. — Но держать дьявольский амулет при себе он побоялся и отнес его монахам. Вот туда тот бандит и забрался. Причем не один, а с приятелем.

Поначалу грабителям сопутствовала удача: они стянули амулет и убили монаха, охранявшего его, но на выходе столкнулись с отрядом городской стражи. Одного из грабителей пристрелили на месте. Второму — якобы тому самому, что навел шороху в городской тюрьме, — удалось ускользнуть, но ненадолго. Местность он знал плохо, и преследователи загнали его к обрыву, где беглец предпочел сам броситься вниз. Кто-то из стражников, участвовавших в погоне с самого начала, утверждал, что он точно опознал его спину. Так на дона Себастьяна повесили еще одно преступление, но дело сразу и закрыли, поскольку тот бедолага не выплыл. Берег, разумеется, сразу оцепили и обшарили, но совершенно безуспешно. Стало быть, утонул. Кораблей в пределах видимости не было, а добраться вплавь даже до ближайшего острова не сумел бы и лучший из пловцов.

— А говорили, будто амулет защитит от смерти, — усмехнулся Эспада.

— Никогда не следует доверять дьявольским соблазнам, — наставительно заметил на это падре Доминик.

— Но один раз он нам пригодился, — напомнил Эспада.

— Для доброго дела, — сразу уточнил падре. — Не для свершения зла. И вот еще что. Слышал я от индейцев, что амулет не любит оставлять владельца, пока душа того еще недостаточно черна. Поэтому человек, потерявший амулет, незамедлительно подвергается смертельной опасности. Я так понял, чтобы припугнуть и заставить любой ценой вернуть амулет себе. И цена эта может оказаться непомерно высокой.

— Могли бы предупредить об этой особенности заранее, — проворчал Эспада.

— Не скажу, чтобы я тогда сильно в это поверил, — покачал головой монах. — Хотя наши злоключения и наводят на мысль, что не все тут так просто. Да и вы ведь не собирались его терять. Помнится, дон Себастьян, вы собирались его переплавить в слиток, а это уже не потеря.

— Надо было, — кивнул Эспада, вспомнив ночь, проведенную на решетке. — Ладно, что было — уже не воротишь. Избавились мы от этой штуки, и слава Богу. Да, кстати, а де Синье-то я заколол.

— Наверное, его душа была достаточно черна для ада, — вздохнул монах. — Я помолюсь за него.

— Я, вообще-то, грешным делом, подумал, а не дрогнула ли у меня рука в последний момент, — усмехнулся Эспада.

— Чтоб у моего кабальеро, и рука дрогнула? — фыркнула Диана. — Не верю. Да мертв он, мертв. Даже вешать не стали. Вывезли труп на телеге и сразу на кладбище. Сама видела. Вся рубаха в крови, а сам белый — точно дьявола увидал.

— Не исключено, — вздохнул монах.

— Ну, значит, и дьявол с ним, — подытожил дон Себастьян. — Меня больше Брамс беспокоит. То, что он сбежал с Джоном, — понятно, но куда?

— Джон Эйвори — человек Генри Моргана, — проявила свою осведомленность Диана. — Но прятать — не его дело. Его дело — находить.

— Кто умеет находить, может и спрятать, — заметил падре.

— Возможно, — кивнула Диана. — Но вначале он наверняка обратится к своему патрону. Хотя бы за разрешением.

— И где искать этого Моргана? — спросил Эспада.

— На Ямайке. Он там вроде губернатора над береговым братством.

— Опять пираты, — вздохнул монах.

— И еще какие, — усмехнулась Диана. — Но других идей у меня нет.

— Значит, отправляемся на Ямайку, — спокойно сказал Эспада, с фатализмом солдата принимая необходимость нового путешествия. — Здесь нас вроде ничего не задерживает?

— Нет, одно дело у нас тут еще есть, — возразил падре Доминик.

— Какое?

— Помните того нищего, который тоже задолжал Брамсу? — спросил монах. — Которого Джон называл Тизер?

— Я его еще по Каракасу помню, — кивнул Эспада. — Хотя и не очень пока понимаю его роль в нашей пьесе. Но зачем он нам, и где его теперь искать?

— Это тот, который с нами у дома Брамса раскланивался? — уточнила Диана. — Там, в Каракасе?

Эспада кивнул.

— Тогда должен быть где-то здесь, — сказала Диана. — Я его совсем недавно видела. Прямо перед вами. У меня на людей глаз наметан, так я его сразу узнала. Еще, помнится, подумала: как он здесь очутился?

— Да здесь я, здесь, — послышался усталый голос.

Все трое дружно оглянулись. Тизер прошел вдоль загородки — с трех сторон навеса к столбам были прибиты по три гнилых доски, символизируя намек на забор, — остановился и снял шляпу:

— Еле вас нашел, весь берег обегал. Уф-ф… Добрый вечер, сеньоры. Хотя какой он к дьяволу добрый.

— Ты потише с сеньорами, — сразу зашипела на него Диана. — Это все-таки французский остров.

— Простите, сеньорита, — чуть ли не шепотом извинился Тизер.

Он прошел под крышу, тяжело опустился на деревянную колоду и еще более тяжело вздохнул:

— Ну и денек сегодня. А что до роли моей, о которой сеньор тут, как я слышал, толковал, если, конечно, это обо мне было сказано, то роль простая. Роль дурака.

Эспада хмыкнул:

— Самокритично.

— Зато честно, — вздохнул нищий.

Падре сунул руку за пазуху, вытащил кошелек и протянул нищему.

— Возьмите. Это ведь ваши деньги?