Черный ростовщик

Шлюп начал бой выстрелом из кормовых пушек. Две рявкнули как одна, и только пара всплесков по правому борту не позволила усомниться, что задействованы были оба орудия.

— Промазали не меньше чем на четверть кабельтова, — сказал кто-то из офицеров.

Дон Хуан де Ангостура презрительно усмехнулся и повернулся к монаху.

— Падре Доминик, будьте любезны проводить сеньориту в каюту. Здесь сейчас будет жарковато.

— Я не боюсь! — гордо отказалась Диана.

— Ваша храбрость не уступает вашей красоте, — сказал дон Хуан. — А вот я боюсь, что такая прекрасная девушка может случайно пострадать в перестрелке. Ступайте. Дон Себастьян вам потом расскажет, если случится что-то интересное.

Диана обернулась за поддержкой к упомянутому дону Себастьяну, но тот был полностью согласен с капитаном.

— Мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты — в безопасности. Пожалуйста, иди вниз.

Девушка недовольно фыркнула, но Эспада был непреклонен. Пришлось подчиниться.

— Сам тут тоже не рискуй зря, — сказала она и вихрем слетела вниз.

Матрос едва успел вжаться в перила. Падре Доминика он уже пропустил обычным манером, спустившись на палубу. В дверях монах столкнулся со своим коллегой, капелланом «Глории». Звали того падре Лоренсо. Названный в честь великого святого, сам он никоим образом этому образу не соответствовал.

Низенький, неопрятный, в старой застиранной до дыр и кое-как заштопанной рясе, вечно пьяный и постоянно что-то жующий на ходу — он не снискал симпатий падре Доминика. Хотя, надо сказать, сразу попытался с ним подружиться путем предложения распить бочонок вина, по размерам не уступающий тому, на котором не так давно плавал дон Себастьян. Ничуть не смущаясь резким отказом, падре Лоренсо попытался приударить за Дианой, за что без всякой скидки на духовный сан схлопотал по руке хлыстом. Опять же, нисколько не обидевшись, он приветствовал дона Себастьяна как старого друга и от души благословил на то, в чем только что не преуспел сам. Эспада беззлобно послал того к дьяволу. В итоге падре Лоренсо предпочел общество зеленого змия, в котором, похоже, и проводил все выходы «Глории» в море.

Святые отцы обменялись взглядами, крайне далекими от какой-либо симпатии, и разошлись, не обронив ни слова. Падре Доминик скрылся за дверью, а капеллан враскачку зашагал по палубе, благословляя воинов на грядущую битву. Подготовительная суета как раз закончилась. Матросы застыли на своих местах, ожидая дальнейших приказов. Солдаты разбились на десятки — всего их вышло четыре, но в последнем оказалась чертова дюжина стрелков — и рассредоточились по кораблю. Первый — на носу, второй — на шкафуте, третий — на шканцах, а чертова дюжина поднялась на ют и построилась на корме. Санчес прогнал вниз матроса с лестницы, чтобы не путался под ногами, и сам стал у спуска. Тут он мог лично командовать половиной своих солдат. Эспада обратил внимание, что, по крайней мере, у тех, кто поднялся на ют, мушкеты были уже новые, с кремниевым замком. А вот снизу явственно запахло фитилями.

Носовые пушки рявкнули вдогонку шлюпу. Судя по довольным крикам, даже куда-то попали, но о повреждениях врага доклада не поступило. Стало быть, хвастаться было нечем. Шлюп в ответ увалился влево, разворачиваясь бортом. «Глория», чуть скорректировав курс, шла прямо на него. Шлюп встретил ее нестройным бортовым залпом. Ядра сорвали второй парус на фок-мачте и минимум в двух местах сломали рею, на которой он держался, но сама мачта не пострадала.

— Лево на борт! — скомандовал дон Хуан.

«Глория» начала разворачиваться для ответного залпа, но и шлюп закрутился обратно, подставляя под удар свою тощую корму. На носу фрегата грянул залп из мушкетов. Расстояние было еще слишком большим для точного прицела, ну да одна пуля запросто может пролететь мимо, а вот одна из десяти уже может и попасть. Если же и враги вместе соберутся, то вообще замечательно. Не попадет в того, так свалит этого, а в битве не до личностей. Там общий зачет.

— Огонь!

Кто-то снизу громким голосом продублировал приказ капитана, и тотчас прогремел бортовой залп. Ядра надавали пинков шлюпу, а одно, просвистев повыше, угодило точно в правый угол нижнего паруса на бизань-мачте и оторвало этот угол напрочь. Обрывок заполоскался. Снизу по вантам к нему полезли сразу трое. Дон Хуан указал на них Санчесу. Тот кивнул и крикнул вниз:

— Прицел на тех троих на мачте… Огонь!

От юта до полубака прокатился дружный залп. Одного из пиратов снесло прочь. Другой, зажимая бок, скатился по вантам. Третьему повезло, но и он, испугавшись участи товарищей, быстро полез вниз. На полпути, правда, остановился. Должно быть, снизу пригрозили более страшной участью, и пират, сжавшись, медленно пополз обратно.

Солдаты, укрывшись за фальшбортом, перезаряжали оружие. «Глория» тем временем возвращалась на прежний курс, а шлюп продолжал разворот. Смысл маневра был понятен даже дону Себастьяну.

— Они хотят обстрелять нас из пушек другого борта.