Черный рыцарь

Прикинув возможности Годзиллы и его подруг, я решил создать для них некий симбиоз самолета с укороченными крыльями, с грузовой платформой, на которой эти гиганты могли возлежать, как на своих теплых лежанках в Дракон-Сити. Основной проблемой являлся как раз момент старта, а не посадки, так как при посадке драконы просто могли выключать реактивные двигатели, убирать их в третье измерение и совершать посадку обычным образом. Такие же двигатели я хотел поставить и на наши мотоциклы, надеясь на то, что нас не зашвырнет реактивной тягой черт знает куда.

Следующие несколько дней мы испытывали различные модели как драконолетов, так и наших твердотопливных ракетных ускорителей. С раннего утра и до позднего вечера над побережьем стоял оглушительный рев ракетных двигателей. Были опробованы около десятка различных вариантов летающей платформы прежде, чем Годзилла смог с легкостью подняться в воздух и лететь не только с весьма приличной скоростью, но и маневрировать в полете, пусть и не выделывая фигур высшего пилотажа, но с достаточной уверенностью. Дракона устраивало все, кроме того, что ему приходилось летать верхом на огненных струях пламени.

В конце концов, прислушавшись к мнению Годзиллы, я установил на летающих платформах не дико ревущие и извергающие огонь и очень простые в обращении твердотопливные ракетные двигатели, а куда более тихие, хотя и более сложные в управлении, но надежные реактивные двигатели RB-211 "Ролс Ройс". Немного изменив конструкцию летающей платформы и поставив на их коротких крылышках пилоны с четырьмя ройсовскими двигателями, которые против своих стандартных характеристик выдавали уже не двадцать, а все пятьдесят тонн тяги, я смог, наконец, угодить своему капризному дракоше. Новая летающая платформа удовлетворила его полностью и он радостно сказал:

— Да, мессир, вот теперь я чувствую себя королем неба!

Драконихи отнюдь не разделяли оптимизма своего повелителя, но все-таки отважились подняться в воздух верхом на огромной, серебристой платформе с короткими крылышками, похожей на самолет со срезанной верхушкой, к которой их пристегивали двумя огромными хомутами, соединенными между собой двумя длинными перемычками, проходящими через спину. Шасси, взятые с транспортного самолета, в полете должны были убираться в гондолы и это было самым трудным для драконих, так как они постоянно забывали их выпустить прежде, чем отправить огромную летающую платформу в пятое измерение.

Годзилла ревел от бешенства куда громче реактивных двигателей, когда в очередной раз выяснялось, что какая-либо из его подруг, возвращая летающую платформу не могла взлететь, так как платформа лежала на смятых под её тяжестью гондолах, а не стояла на колесных тележках. Порой, он приходил в такое бешенство, что вырывал с корнем какое-нибудь огромное дерево и начинал дрючковать не только ту нерадивую подругу, которая была виновницей аварии, но и всех остальных. Мои друзья недоумевали, почему я не хочу придать всем этим учебно-тренировочным моделям достаточную прочность, но на этот счет хорошо высказался сам Годзилла, который после очередной аварии сказал:

— Михалыч, сделай для этой глупой коровы Фучжи, такой аэроплан, чтобы его гондолы не только ломались, но еще и взрывались. Пока она не научится пользоваться хрупкими вещами, нам незачем отправляться в полет.

Зато летающие платформы создавали этим гигантам в полете отменный комфорт. Драконы могли попить во время полета холодного кофе с молоком или "Фанты", а носовая часть была устроена так, что шея и голова драконов удобно лежала на обтекателе, выложенном изнутри мягкими, замшевыми подушками и лишь хвосты драконов могли вертеться в любых направлениях, что и позволяло драконам управлять летающей платформой в полете. От тормозных парашютов Годзилла отказался. Крылья драконов, обладающие огромной парусностью, действовали гораздо эффективнее. По мнению моего огромного друга если он научит-таки драконих выполнять все полетные инструкции, то полет через океан не составит особого труда и станет всего лишь приятной прогулкой, а не тяжелым испытанием.

Такой же оптимизм испытывали и мои спутники и если на протяжении восьми дней я занимался летающими платформами для драконов, то они занимались модернизацией наших летающих колесниц, стремясь увеличить их скорость. Главными инженерами этого проекта были Горыня и ротмистр Цепов, которые более других преуспели в инженерной магии. Мною был поставлен для них предел скорости, ровно одна тысяча километров.

Именно с такой скоростью могли теперь летать драконы. Преодолевать звуковой барьер мне вовсе не хотелось, так как выяснилось, что это создавало очень много шума и если Михаил, проделавший этот трюк первым, вызвал оглушительные, громовые раскаты, то я даже представлять себе не хотел того, что произойдет тогда, когда это же самое проделают драконы. Тем более, если это будет сделано в Темном Парадиз Ланде, где ангелы и без того обозлены до последней крайности.