Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной

34. К примеру, азербайджанцы захватили датированную 1 апреля 1993 г. военную карту, которая принадлежала майору С. О. Барсегяну. Даты на карте указывали на то, что 2 марта Барсегян находился на берегу озера Севан, 27 марта в 16:30 пересек армяно-азербайджанскую границу и направился к Кельбаджару. У Азада Исазаде, бывшего сотрудника азербайджанского министерства обороны, сохранилась копия этой карты. Что касается предполагаемого участия российских военных, то Шамиль Аскеров утверждает, что он видел в небе над Кельбаджаром шесть самолетов, которые могли быть только российскими. Азербайджанское министерство безопасности позднее обнародовало аудиозапись перехваченных радиопереговоров между офицером, говорящем на чистом русском языке, и армянином, говорящим по-русски с сильным акцентом. Все армянские официальные лица категорически отрицали участие российских военнослужащих в боевых действиях.

35. Наиболее подробное и авторитетное описание мятежа Гусейнова содержится в кн. Thomas Goltz, Azerbaijan Diary (pp. 356-392).

36. Интервью с Ахмедовым 19 ноября 2000 г.

37. Goltz, Azerbaijan Diary, p. 399.

Глава 14. Сабирабад. Детская республика

Из большого зала под рифленой железной крышей доносилась музыка: слышались режущие ухо звуки какого-то струнного инструмента, топот ног, переливы аккордеона, барабанная дробь. Посреди зала в такт мелодии скользила шеренга держащихся за руки девочек в розовых и зеленых платьицах. Хореограф хлопнул в ладоши – сидящие в углу музыканты перестали играть, и девочки со смехом вернулись в исходное положение.

Этот танцевальный зал, где царит жизнерадостное веселье, находится в лагере беженцев недалеко от города Сабирабад, на засушливой равнине центрального Азербайджана. Каждый уик-энд просторный двор посреди лагеря преображался, становясь местом необычного проекта. В помещении по соседству с танцевальным классом группа ребятишек разучивала текст оперетты Узеира Гаджибекова, а на пустыре, где сквозь трещины в засохшей грязи кое-где пробивалась трава, проходил футбольный матч. Между занятиями пробегавшие мимо возбужденные дети подходили ко мне поболтать. И хотя я был в лагере беженцев, этот двор показался мне самым обнадеживающим среди всех прочих мест, которые я посетил на Кавказе.

Шестьсот или семьсот детей, живущих в лагере С-1, с радостью согласились стать участниками необычного эксперимента. Несколько лет назад группа азербайджанских педагогов-психологов пришла к выводу, что даже спустя годы после окончания войны в Карабахе, многие дети из семей беженцев все еще не избавились от комплекса страха и тревоги. Старшие все еще не забыли ужасных событий, связанных с изгнанием из домов летом и осенью 1993 года. У младших проблемы другого рода: они уже не помнят своего родного дома, они росли, не имея особых целей в жизни, в атмосфере полного безразличия, царящей в лагерях для беженцев.

Психологи решили, что этим детям, пока они еще не соскользнули в пучину депрессии, нужна срочная помощь. Азад Исазаде, один из психологов-основателей детского лагеря С-1, стал моим гидом. Он сказал мне: "Дети, конечно, не понимают, что происходит, но получившие специальную подготовку учителя наблюдают за ними и распознают их нужды".

Они разработали четыре программы занятий для детей: народные танцы, театр, изобразительное искусство и спортивные игры – и все это своеобразная форма терапии. "Это процесс, – говорит Азад, худощавый мужчина, обладающий пытливым и изобретательным умом. – Так, к примеру, в музыке: сначала им нужно было слушать грустные мелодии, потом нейтральные, а потом веселые. Или возьмем рисование. Мы раздали детям по листу бумаги и попросили нарисовать самый печальный день в их жизни, а потом дали им много бумаги и попросили нарисовать самый радостный день в жизни".

Я убедился, что программа оказывает на детей поразительное действие. Однако жаль, что еще очень много детей-беженцев – не говоря уж об их родителях – в Азербайджане не получают такой же помощи или просто внимания.

Азербайджан, возможно, сейчас единственная в мире страна со столь высокой долей перемещенных лиц на душу населения. В абсолютных цифрах, возможно, их значительно больше в Афганистане или Конго, но в Азербайджане каждый десятый житель был лишен крова в результате карабахской войны. Сначала, в 1988-1989 годах, около 200 тысяч человек бежали из Армении в Азербайджан. Затем, между 1992 и 1994 годами, перемещенными лицами стали все азербайджанцы из Нагорного Карабаха и жители семи районов вокруг Карабаха – более полумиллиона человек. В 2000 году, спустя шесть лет после подписания соглашения о прекращении огня, около 80 или 90 тысяч человек все еще проживали в лагерях для беженцев. Сотни тысяч продолжали обитать в огромном архипелаге, состоящем из домов отдыха, студенческих общежитий и временных квартир. И все они останутся жить в ужасных условиях, при полной неопределенности, до тех пор, пока конфликт не будет урегулирован (1).