Черный Шаман

Вадим ни черта не видел. Он сделал несколько шагов в одну сторону, затем в другую. Разрывов в портьерах не было. Тогда он сообразил лечь. Развел толстые золотистые кисти – и чуть не ослеп от дневного света.

В зале аудиенций помимо президента Волосебугу, благообразного негра с седой шевелюрой, находился старый знакомый диверсантов. А именно, вождь Мвере-Бижи из селения Хендаваши. Иначе говоря, Потрясающий Пальмы. Его сопровождали жена и дочь. Они стояли немного поодаль, рядом с каким-то пожилым чиновником. Наряд юной красотки отличался минимализмом – юбчонка из пальмового лыка и легкие бусы.

Также в приемной топтались три разукрашенных старика – представители других кланов таха. Кроме того, на встрече присутствовало еще одно официальное «лицо»: ритуальное копье Либубу. То самое, которое позволило военному геодезисту Ирвину претендовать на звание истинного таха. Копье было украшено всевозможными веревочками, тряпочками и лежало на особом столике.

«Номмо, сколько же всего случилось с той поры!» – подумал Вадим, вспомнив тройное испытание, выпавшее на долю американца.

– Эй! – кто-то дернул его за ногу.

Сержант скосил глаза. Это была Зейла.

– Перестань пялиться на эту бесстыжую девку! – грозно сверкая очами, приказала ревнивая негритянка.

– Я не пялюсь, родная.

– Врешь, негодяй!

– Честное диверсантское.

Капрал погрозила ему кулаком и угомонилась.

Тем временем Волосебугу взял Потрясающего Пальмы за руку и начал что-то ему втолковывать. Вадим прислушался.

– ...Прекратить череду недоразумений, – проникновенно говорил президент. – Война не нужна никому. Жить в мире и согласии, вот что завещали нам великие предки. Разве есть какая-то польза от того, что наши молодые мужчины стреляют друг в друга? Один вред! Мужчины гибнут, женщины остаются без мужей...

– Вдовы охотней, чем замужние, посещают мою хижину по ночам, – возразил Мвере-Бижи.

– Д-да, это существенное замечание, – после небольшой заминки согласился президент. – Но ведь у вдов имеются дети. Кто будет кормить сирот?

– Гм. Тут ты прав, вождь киафу! Почему-то сироты вдвое прожорливей остальных ребятишек. Наверное, едят за себя и погибшего отца, – логично выступил Потрясающий Пальмы. После чего почесал пузо и капризно спросил: – Слушай, Волосебугу, когда перейдем к главному разговору? И где журналисты с Земли? Моя супруга хочет, чтобы ее сняли на головизор!

– Я тоже, папа! – звонко поддержала его Лубилаш.

– Журналисты будут позже. Сейчас у нас приватные переговоры. Тет-а-тет. Между прочим, мы как раз и беседуем о главном. Прекращение войны...

– Да что ты заладил: «война, война!» – вспылил толстяк. – Это же чепуха. Воинам хочется иногда пострелять. Проткнуть кого-нибудь копьем, получить легкую царапину самому. Прийти домой со шрамами, чтоб девки больше любили... Когда надоест биться, сами разбегутся. Я слышал, армия Черного Шамана уже почти вся в своих деревнях. А шуму-то было!.. О главном, говорю, давай толковать!

– Э-э-э... что вы имеете в виду, почтенный Мвере-Бижи? – озаботился Волосебугу.

– Ты, похоже, не очень умен. Конечно, я имею в виду хухум! Племена таха истомились без этого лакомства.

– Да, да, хухум! – дребезжащими голосами поддержали Потрясающего Пальмы старики. – Хухум-ржа! Пища, достойная любимых детей Амма Серу. Пища, издревле необходимая всем таха!

– А я-то тут при чем? – совсем недипломатично буркнул Волосебугу. Однако тут же спохватился: – То есть я не это хотел сказать. Возможно, вы правы, и змеи хухум действительно вкусны как пища...

– Очень вкусны, вождь киафу! – воскликнул Потрясающий Пальмы.

– Очень! Очень! – подхватили старейшины.

– Да-да, разумеется... Но все равно убивать хухум – величайший грех. Преступление! Кощунство!

– Это еще почему, Наср побери? Нет, вы это слышали? Что за предрассудки!

– Потому что эти змеи связывают нас с великими древними богами этой планеты! С самими Номмо!

Потрясающий Пальмы поманил к себе жену и довольно громко сообщил ей:

– По-моему, этот киафу немножечко того... – Вождь постучал себя согнутым пальцем по темени. – Немножечко дурачок.

Волосебугу от такой провинциальной бесцеремонности аж посерел.

– Я – дурачок, говорите вы? Ну так я могу вам доказать, что мои слова не пустой звук! Сейчас вы воочию увидите чудо хухум!

– Я знаю только одно чудо хухум, – со смешком отмахнулся вождь таха. – Это целое блюдо хухум-ржи, приготовленное моей женой.

Старейшины согласно загудели.

– Через пять минут ты изменишь свое туп... ошибочное мнение, старый пузатый кретин! – не выдержал Волосебугу. – Смотри и благоговей, деревенщина! Минджуку, – обратился он к министру обороны, – ты знаешь, что делать!

Тот резко кивнул и побежал к какому-то большому прямоугольному предмету, закрытому богатой скатертью. Когда Минджуку сдернул скатерть, оказалось, что под нею находится стеклянный ящик на колесиках. В ящике, на белом песочке, среди чистых лужиц воды и глянцевых листьев растений, нежились полосатые змеи. Одна из них была весьма большой.

– Ух! – дружно воскликнули все таха. – Какая жирная хухум!