Чёрный шаман (СИ)

В вечерней прохладе, осень все-таки вступила в свои права, Олег стал соображать лучше, а потому понял, что четверка славян — беглые рабы, за которыми послали команду людоловов.

"Ох и несладко им придется", — посочувствовал мужикам Куманов, будучи наслышанным как наказывают беглецов.

Ночь прошла сложно. Мало того что ночью опустилась настоящая холодина, так еще одежда мокрая от пота сильно леденила. Уснуть как следствие не получилось. Только накатывала дрема, как его начинало трясти от холода.

"Сдохнем ведь… простудимся и загнемся… Неужели они этого не догоняют?! — изумлялся Олег. — Сами-то у костра греются… Сволочи".

Собственно так и получилось. Неизвестно, что тому виной, переохлаждение или рана, а может все вместе, но утром Олег почувствовал себя сильно хуже, а к обеду откровенно стал никакой и в какой-то момент просто упал и больше встать не смог.

Людоловы поняв, что к вечеру могут просто потерять пленника, за которого можно получить несколько монет, принялись за его лечение заключавшееся в горячем питье и чуть более усиленной кормежке. Так же его посадили на одну из вьючных лошадей, правда задом наперед, чтобы не возникло в воспаленном мозгу желания попробовать ускакать.

Куда и как долго ехали, Олег потерял счет времени, так как находился на границе жизни и смерти, но людоловы его к счастью не пускали в расход, видимо в надежде, что пленник все же оклемается. И в какой-то момент Куманов стал идти на поправку.

"Интересно, они хоть понимают, кого поймали? — призадумался он. — Скорее всего что нет, иначе и отношение было бы другим…"

Рассказывать, кто он есть такой, Олег тоже не спешил. Людоловы уже убедились в его беспомощности и в лучшем случае не поверят, что он тот самый великий и могучий черный шаман Куман-Ворон и наваляют за вранье. А в худшем, как раз таки поверят и получат награду, а ему придется пережить много мягко говоря неприятных часов и даже дней. У хана Батыя, получившего новое прозвище Беспощадный, наверняка найдутся хорошие палачи, что растянут "удовольствие" превратив ее для пленника в вечность.

Рана на щеке к большому облегчению Куманова не загноилась и зажила.

"Шрам правда остался еще тот, но… говорят что шрамы украшают мужчин", — попытался найти светлую сторону Олег.

Наконец через более чем неделю пути, они прибыли к месту назначения.

Впереди показались стены какого-то города.

— Где мы?

— Акраб.

Олег понятливо кивнул. Один из небольших саманных городков на "Невольничьем пути", что ведет в сердце Средней Азии, куда собственно и уходит большая часть всех невольников идущих с севера и запада.

"Правда в последние годы я этому потоку невольников сильно подгадил, — мысленно удовлетворенно улыбнулся Куманов. — Очень сильно! Рабовладельцы недосчитались больше десяти тысяч человек! Большая часть славянских невольников осела у меня в Вороньем княжестве, на юг шли только рабы с крайнего севера: пермь, печора, манси да ненцы. Разве что пару месяцев назад путь снова оживился, когда русские князья стали продавать булгар коих захватили в великом множестве".

Их провели в город и вскоре они оказались во дворе одного из домов. Пленников тут же опустили на колени.

Из дома вышел тучный киргизо-узбек и стал что-то орать на своем языке.

Потом он подошел к Олегу и стал разговаривать с людоловами явно о нем. В руки людоловов перекочевал мешочек с монетками.

— Ты кто? — спросил на плохом половецком языке хозяин дома.

— Меня зовут Олег.

— Русич?!

— Половец-христианин.

— А-а… понятно. Так вот, теперь ты мой раб. Это тебе ясно?

— Да… господин.

— Это хорошо, что ты такой понятливый. А то вон есть некоторые, до которых никак не доходит, — кивнул хозяин на до предела изможденных переходом русичей. — Девять лет в рабстве, а все никак не доходит. Тупые русичи… А ты как я вижу умный, сразу все понял… Впрочем, слишком умных я тоже не люблю, от них проблем не меньше чем от тупых, — с угрозой добавил таджико-узбек. — А потому, посмотришь сегодня вечером, как поступают со слишком тупыми и слишком умными рабами.

Во дворе дома и вообще в городе они надолго не задержались. Через час их выгнали из сарая и погнали куда-то на восток. К счастью слишком долго идти не пришлось, может километров десять преодолели и оказались у какого-то производственного центра. Как стало ясно, здесь делали простые саманные кирпичи.

С их прибытием из бараков выгнали всех рабов, большей частью оказавшихся русичами от тридцати лет и старше и построили у стены.

Четверку беглецов вывели в центр и после краткого вступительного слова заведующего производством смысл которого сводился к тому, что бежать бесполезно, всех поймают и сурово накажут, началась экзекуция.

Сначала всех четверых, привязав к лавкам, хорошо отходили плетьми до крови, так что потеряли сознание. Но их быстро привели в чувство, щедро сыпанув на раны соли. Орали они громко, но ничего не могли поделать с дикой болью в спине. Но на этом для троих беглецов все закончилось, а вот для самого старшего, что как оказывает бежал во второй раз, был подготовлен второй номер программы.