Чёрный шар для кандидата

Действительно, из приёмной послышались властные раскаты Мишиного голоса, дверь тут же распахнулась, и на пороге возник хозяин «Бастиона» (и не только «Бастиона»).

Где бы Миша ни появлялся, везде он производил ошеломляющее впечатление. В буквальном смысле великан, человек-гора, при росте в два метра семь сантиметров он весил сто шестьдесят килограммов. В довершение к портрету: некрасивый шрам через щеку и весьма жёсткое выражение глаз.

Вот и сейчас его фигура заполнила весь проем. А под боком у него пристроилась незнакомка. Отнюдь не Катя. Катя – это законная Мишина супруга.

Я бы не обратила на девицу внимания, если бы не ее повадки, явно свидетельствовавшие, что у нее на Мишу вполне определённые виды. Яркая эффектная брюнетка лет двадцати пяти, в кожаном брючном костюме. Кто-то в роду у нее наверняка был или из цыган, или из казаков. Если не топ-модель какого-нибудь агентства, то наверняка актриса. Единственное, что её портило – это чересчур загорелая кожа. У меня сразу в голове возник мотивчик: «Замечательный мужик меня вывез в Геленджик», и картинка из соответствующего клипа: хорошо прожаренная куриная тушка на песке у моря.

– О! Валерия Михайловна! По делу, или так, в гости? – сразу заулыбался Миша и тут же обратился к своей спутнице, шлёпнув ее пониже спины. – Так, Ирина, ну-ка, подожди, пока позову, с той стороны двери.

Девица недовольно взбрыкнула и, одарив меня ревнивым взглядом, скрылась в приёмной, не преминув хлопнуть дверью.

– С характером, – прокомментировал выходку своей спутницы Миша.

С такой же интонацией родители умиляются своему двухлетнему отпрыску, когда тот с размаху бьёт об пол тарелку, не желая есть кашу.

– С норовом и амбициями, – отозвался Константин Эдуардович.

В его голосе сквозило неприкрытое недовольство. Судя по реплике, между ними разгоралось некое давнее противоречие.

– Только не надо старых песен о главном, – раздраженно заметил Черкасов.

– Зато Стамеска нам нужен, – упрямо гнул свою линию помощник.

– Так, ша! – окончательно рассердился Миша. – После перетрём, тем более что базар как раз за Стамеску.

– Вот как? – непритворно удивился Константин Эдуардович. – Ну хорошо.

Терпеть не могу, когда в моем присутствии ведутся разговоры обиняками. Но тут мужчины покосились на меня и сделали виноватые лица.

– Всё, всё! – поспешил заверить Миша. – Теперь внимание только к вам.

До того, как Красовский посвятил меня в тонкости взаимоотношений Черкасова и Бурталова, я намеревалась подать свою слёзную историю красочно и артистично, чтобы Миша немедленно снарядил карательную экспедицию. Но теперь запал прошел, и жалоба моя вышла скомканной и невнятной. Мне даже самой стало не понятно, из-за чего собственно «кипеж» было поднимать? Кажется, так выражаются в подобной ситуации Мишины подчинённые.

Между тем сам Миша повертел-повертел в руках газету, прочитал бурталовскую стряпню и вопросительно воззрился на меня:

– Так я не понял, что здесь не так?

В поисках поддержки я перевела взгляд на Константина Эдуардовича, однако тот вместо помощи лишь покусывал губы, пряча усмешку.

– Но ведь это неправильно, – растерялась я. – Какое он имел право?

– Ой да ладно, – пренебрежительно отмахнулся Черкасов. – Валерия Михайловна! Я ведь и вправду не розовый и пушистый. Про вас там и вообще ни слова. А то, что этот придурок написал про преступность и совесть, так флаг ему в руки. И вообще, мой вам совет, меньше читайте газет – здоровее будете.

– А вас разве не задевает столь рьяный интерес Бурталова к вашей персоне? – мстительно поинтересовалась я.

– Ни грамма, – на голубом глазу ответил Миша.

– Да?! – я многозначительно усомнилась.

– А-а-а! Вон вы о чём! – улыбнулся Миша. – Эдуардыч уже успел языком трепануть? Так это давняя история. Просто Бурталов возомнил себя сыщиком и начал собирать на меня досье. И во время сборов залез не туда куда нужно. Как бы то ни было, а ту проблему разрулили по-тихому – никто не сел, никто не лёг. Между прочим, Валерия Михайловна, вы радоваться должны, что он вам бесплатную рекламу сделал.

– Я поостерегусь подобную медвежью услугу называть рекламой, – буркнула я в ответ. – И вообще, я ведь не прошу подкараулить этого редактора в подъезде и побить хорошенько. Меня другое интересует. Кто дал ему материал на «Апейрон»? Вряд ли он сам заинтересовался мною. Хоть вас и упоминали, но судя по интонациям, целились именно в меня. Поэтому я спрашиваю прямо, вы можете мне помочь разговорить Бурталова? Да или нет?

– Нет, – твёрдо ответил Миша. – Я дал слово очень серьёзным людям в Москве, что не трону и пальцем эту сволочь. А я слово всегда держу. Так что не обессудьте.

– Жаль, очень жаль, – подвела я итоги. – Я очень рассчитывала на вас. А теперь придётся самой искать обидчика.

– Зачем? – удивился Миша. – Не пинайте говно, вонять не будет.

– Э, нет, – покачала я головой. – У меня есть смутное подозрение, что этот Некто не ограничится одной статейкой. Так что чем раньше я смогу установить, кто это, тем лучше. Для меня. Вот так вот.