Черный шелк

– Обстановка тем временем накалялась, – продолжал Коул. – Мне следовало обезопасить Фелисию. Единственное, что я мог сделать, – это жениться на ней и увезти. Что мы и сделали. Сняли квартиру в Майами. Она оставалась там, пока я находился в рейсах. Вскоре я собирался выйти из игры, приехать к ней навсегда и все рассказать.

Коул умолк. Кайре вдруг захотелось остановить его рассказ. Она видела, какую нестерпимую боль приносят ему воспоминания.

– Ну ладно! – сказала она и подошла к Коулу. Он стоял у стеклянной двери спиной к ней. – Достаточно того, что ты чувствуешь свою ответственность. Я уверена, несмотря ни на что, ты не виноват. Я знаю тебя.

Но Коул словно не слышал ее слов. Повернувшись к ней, продолжил:

– Я оставил ее в Майами, а сам возил оружие. Она нашла работу в маленьком магазине, подружилась с кем-то. Всегда была весела, довольна. Мне и в голову не приходило, что она изыскала возможности возобновить свою деятельность. Можешь представить, в Майами! Она отличалась умом и изобретательностью. И наверняка все организовала так, что не подкопаешься.

– И тебе ничего не сказала?

– Нет…

– Как же ты можешь брать на себя всю вину?

– Потому что я должен был догадаться! – заорал Коул. – Она была моя жена! Она проникла на мою яхту. В ту ночь намечался очередной рейс. Я не имел представления, что она там, на борту. А мои дела пошли плохо. Маркос вычислил меня и подложил бомбу на яхту. Они решили убрать меня. Но я засек этого малого от Маркоса. И как раз тащил его за шиворот. Бомба, которую я видел, не взорвалась. Но с берега начали стрелять. И тут откуда ни возьмись, появился какой-то мальчишка, пронесся мимо меня и прыгнул за борт. А за ним вылетает Фелисия. Я обалдел, а она стала кричать, чтобы я спас ребенка. Мальчишка плыл прочь от яхты в море. Опять начали стрелять. Я оттолкнул Фелисию, крикнул Маркосу, что здесь его сестра, и прыгнул в воду за мальчиком.

Лицо Коула исказилось от мучительных воспоминаний. Кайра прижалась к нему. Провела рукой по щеке. Она понимала, что теперь наяву он переживает свой ночной кошмар, и не могла этому помешать, ибо сама заставила его вспоминать.

– Мальчишка, напуганный выстрелами, греб как бешеный. Я с трудом догнал его. Мы уже повернули обратно, и тут это случилось… Маркос не услышал меня, иначе он бы этого не сделал. Они бросили другую бомбу… И не промахнулись. А я не мог добраться. Я был далеко…

Голос Коула сорвался. Кайра обняла его, и он крепко прижал ее к себе. Она слышала, как отчаянно бьется его сердце. Слезы катились у нее по щекам. Наверное, и он плакал.

– Я люблю тебя, – шептала Кайра. – Я люблю тебя, Коул Синклер.

Они долго стояли так, не замечая времени. Потом Коул зарылся лицом в ее волосы.

– Зря, Кайра. Все зря. Не люби меня.

Она встрепенулась, посмотрела ему прямо в глаза. И если раньше она видела в них боль и отчаяние, то теперь кое-что пострашнее. Она видела перед собой сломленного судьбой человека.

– Коул, – сделала она еще одну попытку. – А если бы тебя убили во время рейса? Разве Фелисия винила бы себя в этом? В конце концов, она ведь знала, что ты постоянно подвергаешь свою жизнь опасности. Но она, наоборот, подставила тебя, не сказав ни слова о своих планах, спряталась на яхте. И рисковала детьми она, а не ты. Взрослая женщина знала, на что идет.

– В том-то и дело. Получается, каждый из нас играл свою роль.

– Но ты-то вел себя порядочно!

Коул невесело рассмеялся. Потом провел рукой по шрамам на теле.

– Видишь? Это от пуль. А ты знаешь, как мне досталась эта яхта? Я добыл ее во время рейса за наркотиками. Она обошлась мне дешево, потому что была здорово разбита. Одному Богу известно, что происходило здесь, в этих комнатах. А меня это не касалось.

Затаив дыхание, Кайра слушала.

– Важно не только то, что случилось той ночью. Важно все вместе взятое. Я перевозил оружие, пойми! Мало ли что я хотел завязать с этим делом. Я занимался грязной работой, которая затягивает так, что ты забываешь, что такое добро и есть ли оно вообще. А та ночь решила все. Я понял, что больше не смогу существовать среди этих людей. Но проблема в том, что нормально жить я тоже не могу. Нигде. – Коул тяжело вздохнул. – А если я не могу ужиться сам с собой, Кайра, как же я смогу жить с тобой?…

У нее словно все оборвалось внутри. Даже сердце защемило от боли. Она отпрянула от Коула и тут заметила, что шелковая простыня упала и она стоит абсолютно голая. Кайра наклонилась за ней, но не потому, что стеснялась, а только чтобы чем-то себя занять. Надо было что-то делать, но она не могла сообразить что. Накинув простыню, медленно пошла в спальню. Как тихо! От этой тишины даже гудит в голове. В дверях спальни она остановилась в нерешительности. Как быть? Чтобы одеться, надо туда войти. Войти в его спальню, откуда совсем недавно она вышла, окрыленная мечтами о будущем. Их совместном будущем.

Стараясь не думать о том, что происходило здесь ночью, Кайра перерыла всю спальню в поисках своей одежды. Наконец заставила себя выйти.