Черный скоморох

Сергей ШВЕДОВ ЧЕРНЫЙ СКОМОРОХ

Часть 1 СЛЕЗЫ САГКХА

Его сиятельство князь Тимерийский скучал. Возможно, это было томление духа, вызванное долгими поисками смысла бытия. Так, во всяком случае, полагал сам князь. Однако хороший знакомый Тимерийского достойнейший Пигал Сиринский, магистр Белой магии, человек бесспорно сведущий и во многих других науках, касательных духа и тела, полагал, что все дело в несварении желудка, вызванного малоподвижным образом жизни. Кентавр Семерлинг, старый друг и воспитатель с младых ногтей князя Андрея, своего мнения пока не высказывал, но и не мешал сотрапезникам пространно рассуждать по поводу взволновавшей их проблемы. Его сиятельство томно возлежал на роскошном ложе, потягивая вино из хрустального бокала, а маленький сиринец места себе не находил от мысли, что нынешнее поколение молодых людей губит себя неумеренным потреблением горячительных напитков, обжорством и праздностью. Конечно, было бы нескромным ставить в пример, скажем, себя, магистра Пигала Сиринского, известного, между прочим, на многих ближних и дальних планетах Светлого круга. Но возьмем в качестве примера отца князя Андрея, достойнейшего из храбрейших, Героя, человека не чуждого и наукам, увы, ушедшего от нас в годы совсем молодые и тем не менее успевшего сделать больше, чем иные за долгие годы благополучного существования. Разве жизнь князя Феликса и его героическая смерть не укор молодому человеку, занятому только собственным желудком и дурацким томлением духа? Это в его-то годы возлежать на ложе, когда кровь должна буквально кипеть в жилах, требуя подвигов и великих свершений? И достойнейший Пигал Сиринский никак не может понять, мягко скажем, странной позиции просвещеннейшего кентавра Семерлинга, не желающего воздействовать в нужном направлении на молодого человека. Что бы сказал князь Феликс, увидев своего отпрыска, ведущего малодостойный, растительный образ жизни?!

Кентавр Семерлинг, несмотря на принятую немалую дозу превосходного красного вина, твердо держался на своих четырех копытах, мощный торс глыбой нависал над столом, делая молчание особенно весомым. И малорослый худенький сиринец, и статный широкоплечий Тимерийский адресовали свои аргументы в большей степени к нему, чем друг к другу. Время от времени лицо Семерлинга почти закрывала седая грива, из-под которой посверкивали карие насмешливые глаза.

– Жениться надо человеку молодому,– сделал неожиданный вывод из своих упреков достойнейший Пигал.– Вот и весь смысл жизни.

Князь Андрей возмущенно зафыркал. Столь банальное разрешение всех проблем показалось ему недостойным просвещенного Героя. И уж от кого он не ожидал таких советов, так это от достойнейшего Пигала, только что призывавшего молодежь к подвигам. Надо же было додуматься до такого.

– Это не я додумался,– возмутился Пигал.– Природа.

Однако молодой человек с природой соглашаться категорически не захотел. А потом, на ком жениться-то, а, главное, зачем?

– Это уже другой разговор,– подал наконец голос кентавр Семерлинг.– Жену надо выбирать с толком, особенно Герою.

– Абсолютно достойная кандидатка,– зачастил худенький сиринец.– Дочь весьма почтенных родителей.

– Понятно, к чему ведешь, достойнейший.– Князь Андрей от огорчения даже приподнялся.– А начал-то как сладко – подвиги, свершения!

– Так именно подвиги, человек молодой. Девицу похитили. Ее благородный родитель король Арлиндии Птах XXI обратился ко мне за помощью, и, движимый состраданием к его горю, я немедленно дал согласие, но по пути заглянул к тебе, просвещеннейший Семерлинг, как к старому другу и мудрому советчику.

– Вряд ли Пигал Сиринский, лучший из достойнейших дознавателей Светлого круга, нуждается в советах. Тем не менее я всегда в твоем распоряжении, магистр.

Похвальная речь кентавра Семерлинга пришлась по душе достойнейшему сиринцу, у него порозовела лысина, и даже на щеках, заросших жиденькой бородкой, появился румянец. К сожалению, настроение магистру едва не испортил князь Андрей своей неуместной улыбкой. Впрочем, Тимерийский тут же принес достойнейшему из мудрых свои извинения. Поскольку его улыбка вовсе не была иронической, как это показалось магистру, ибо князь высоко ценит заслуги Пигала Сиринского и его острый ум. Просто Андрея позабавила собственная мысль, что вот он возьмет и женится ни с того ни с сего. Что же касается подвигов, то князь сию минуту готов отправиться на битву с драконом. А плененные кем-то красавицы – это не для него.

– Дались вам драконы! – поморщился сиринец, вполне удовлетворенный извинениями юного друга.– И что вас мир не берет?!

– Традиция,– пожал плечами его сиятельство.– Не нами заведено.

– С такими традициями у нас скоро драконов не останется.

– А может, твою девку, достойнейший Пигал, тоже дракон похитил.

– На что дракону девка, человек молодой, ты сам подумай?

– Раньше-то крали,– вздохнул князь.