Черный скрипач (СИ)

Наверно, он и понятия не имел, почему заключённый хочет видеть Главу Управления, Светлого мага, поставившего подпись на уведомлении. Да и станет ли он передавать такому высокому лицу просьбу какого-то Тёмного? Дэн не знал.

***

Чезаре не слишком пристально следил за Дэнни, тот был в порядке и относительной безопасности, – его мысли занимала персона Тэллина. То, как с ним работал Гисли, могло стоить камергеру рассудка. Методы у главного дознавателя Тирны оказались весьма изощрёнными. «Никакого насилия, - добродушно усмехался Гисли, - умный человек всё расскажет сам, добровольно!»

Конечно, после того, как дознаватель основательно пошарит в мозгах умного человека.

Чезаре присутствовал на каждом сеансе допроса – контролировал Эдварда Гисли, следил, чтобы всё было строго по протоколам. Нельзя не признать – Гисли оказался на своём месте. Тэллин постепенно сознался и в том, что значительно обработал Гудвина ван Лиота, который, в свою очередь, повлиял на маленького Дэнни, и в том, что собирался устранить Грета Кешуза после того, как понял – Грет ему мешает. Юный король оказался человеком с норовом, да и магии не любил. Казалось бы – мать у него маг, жена – тоже, хоть и слабенькая, ещё не вполне пробудившаяся волшебница. У девочки хватало сообразительности и эмоций разве что на то, чтобы причёску себе поправить, не прибегая к помощи камеристок и куафёра. Но и её Тэллин, как оказалось, списал в расчёт, чтобы не влияла на сына, когда тот подрастёт. Воспитывать принца Ланделия Тэллин намеревался только через проверенных им учителей.

Но Гисли и Чезаре очень хотелось услышать от Тэллина и кое-что ещё. А именно – зачем камергеру понадобилась смерть Уинфреда Хубера. Но тут Кор держался до последнего – отрицал всё. Не подстраивал он убийство Хубера и смещение Роза. Не интересен ему ни Хубер, ни Гисли. Нет, не собирался Тэллин признавать себя виновным в том, чего не совершал.

В конце концов Гисли не выдержал.

- Надо просить у его величия дозволения обследовать память Тэллина, - сказал он Чезаре. Но тот лишь поморщился.

- Да не получится. Смотритель спален, хранитель ключей! Человек, который всю их семью в исподнем видел – а может, и без исподнего. Да и потом, не всё ли равно? На казнь он себе уже два раза заработал. Сессия пройдёт, и в начале шестого Тёмного месяца с ним будет покончено.

Чезаре говорил спокойно, но сердце у него было не на месте. Память Кора Тэллина могла хранить предостаточно такого, что пролило бы свет на вещи, о которых Эдварду Гисли знать не следовало.

Наконец, они передали дело Тэллина его величию Грету Кешузу, вместе с прошением о помиловании от самого Тэллина. В прошении было отказано. Суда король велел не устраивать, а казнь назначить как можно скорее. Пока же камергер оставался заключённым в одной из комнат во дворце, под присмотром бдительной охраны.

В последний день Пятого Тёмного месяца, вернувшись от короля в свой кабинет, Чезаре долго и рассеянно перебирал книги на полках и бумаги в ящиках – всё никак не мог собраться и приступить хоть к какому-то делу. Кабинет показался ему тёмным и пыльным, хотя всё в нём было как обычно – и чисто, и светло, и просторно. И светлые доски пола, и большой стол светлого дерева, и белые с красной обивкой стулья сияли чистотой. Но краски казались магу приглушёнными, тусклыми, словно померкшими. Даже большие окна как будто давали недостаточно света.

Чезаре, наконец, сел, устав отмерять бесконечные шаги по кабинету, и сжал виски ладонями. Чтобы успокоиться, он выдвинул два ящичка из-под столешницы, перебрал все свои трубки, и решил, что пришло время длинной, украшенной пером тювика. Эту трубку он привёз из Иртсана. И табак под неё у Чезаре водился подходящий – с терпким привкусом и ароматом горных трав.

Но он не успел закурить и почувствовать горечь табака во рту. Пахнущая свежестью и морозом, стряхивая с шапочки лёгкий снежок, в кабинет ворвалась Линлор. Смеясь, она протянула Чезаре несколько веточек с остроконечными красноватыми почками.

- Скоро весна! - сообщила Линлор.

Каштановые волосы, влажные от снега, завивались на её висках колечками, тёмно-серые глаза смотрели весело и ласково. Весна Чезаре стояла перед ним, одетая в клетчатое платье, короткое пальто с беличьим воротником, вязаную шапочку и жёлтые сапожки. У неё, конечно, был повод для радости: в первый день первого Светлого месяца состоится их официальная помолвка, а ещё через месяц будет свадьба.

Чезаре отложил трубку и встал, протягивая руки к Линлор – мягкие ткани, твёрдые холодные пуговицы, тёплые руки, прохладные щёки. В ответ на объятия Линлор поцеловала его в губы, отрывисто, резко, несколько раз. У Чезаре тут же исправилось настроение.

- Что это тут у тебя? – Линлор вывернулась из его рук и сунула нос в открытый ящик стола. – Что выбрал? «Горный дух»? Он у тебя, верно, выдохся. Раньше была нотка чабреца, а теперь нет.