Черный скрипач

Теперь придётся выбирать – бороться ли за свою репутацию и место в кресле Главы Комитета, или следить за Тэллином через Дэнни. Одним из дел надо будет пожертвовать, пусть даже не в полной мере, а частично. Уделять одинаковое внимание и тому, и другому просто не получится.

- Старший офицер Эдвард Гисли, я вас задерживаю как подозреваемого, - вздохнув, сказал Роз, определившись с выбором в считанные секунды. – Эна Шона Хубер, вы остаётесь в вашем доме под стражей.

- Вот так-так, - весело сказал Эдвард, делая удивлённые глаза, - а я думал, что дожидаюсь вас, эн Роз, чтобы арестовать. А вы, выходит, думали успеть первым?!

- Вы забываетесь, - процедил Чезаре. Всё-таки есть свои плюсы в том, чтобы быть старше по званию, чем Гисли.

***

Привыкнуть к дому Тэллина Дэну удалось не сразу. Даже присутствие ещё двоих таких, как он, «на испытании» парней не помогало. Что с них толку, если эти двое всё время молчали?

Молчание являлось одним из испытаний для новичков. И не самым худшим. Прилюдность всех процессов, полное отсутствие уединения, невозможность укрыться от чужих глаз – вот что угнетало Дэна куда больше. Он привык к одиночеству. В ученичестве, у Роза, он мог запереться и сидеть в одиночку хоть целые сутки, читая книги или творя музыку. А здесь даже туалетная комната не запиралась. Прятать скрипку и книгу тоже оказалось невозможно – настырная и беспощадная Тульди забрала дорожный мешок Дэна и сообщила, что новичкам не положено иметь личных вещей. Симпатичная служанка, бывшая единственной связью новообращённых членов ложи и внешнего мира, оказалась сладкоречивым тираном.

- Никуда твои драгоценности не денутся, - сказала она, забирая мешок Дэна. – Получишь, когда эн Тэллин позволит.

И возразить-то нельзя. Даже мысленно.

Нельзя.

Дэнни даже не был уверен сейчас, что Чезаре может что-то видеть и слышать через него. Он был сюда послан Розом для того, чтобы Роз мог знать, что задумал Тэллин – но видел ли он, что вокруг Дэна творится?

Своих соседей по общей комнате Дэн про себя называл Мордатый и Унылый – чтобы как-нибудь обозначить их. Один – почти ровесник с ним, но куда более крупный, явно задиристый, неспокойный. Второй, помладше, казался безвольным и меланхоличным. Новичков не выпускали из дома и не позволяли ни с кем общаться.

Дэнни в первые дни ещё пытался как-нибудь наладить с соседями по комнате терпимые отношения. Их кормили в большой кухне, со слугами – вот там можно было хоть как-то проявить участие к другим. Передать соседу хлеб или налить лишний стакан чая. Но Унылый шарахался от каждого подобного жеста, а Мордатый, что хуже, мог швырнуть этим самым стаканом в лицо.

Так что, при полной невозможности уединиться, Дэн также испытывал и тяжёлое чувство одиночества. Не то чтобы гнетущее или раздражающее, но заставляющее всё ниже и ниже склонять голову перед генералом ложи.

В молчании и бездействии Дэн провёл в доме Тэллина чуть более месяца. Время близилось к Ночи Долгого Сна. Праздник куда более глубокий и торжественный, чем какая-то календарная дата. Сезон балов заканчивался, и в королевском дворце не прекращались концерты, спектакли и танцы. Про Чёрного Скрипача, к удовольствию Дэна, вспоминали почти каждый день – только и слышалось среди слуг, как то один, то другой богач и аристократ не повёз на бал свою дочь или племянницу, опасаясь страшного музыканта-убийцы. Такие рассказы вызывали у Дэна улыбку. Настолько самодовольную, что он тут же вспоминал про Чезаре.

Ещё он вспоминал о Гудвине. Как тот проходил испытания? Гуди тогда много болтал ерунды и фантазировал о том, что будет, когда умрёт старый король. Какая свобода ожидает Тёмных магов, какая роскошная жизнь у них всех впереди. И он ночевал дома. Каждую ночь. Когда же и как ложа Смуты успела обработать Гудвина? Видимо, это произошло быстро. Пылкий ум Гуди оказался податливей, чем у Дэнни. А возможно

Следить за Тэллином тоже оказалось делом бесполезным – он почти ничем не занимался и, разумеется, ни о чём не говорил с новичками. Его посетители по большей части приходили незаметно, и подглядывать за ними Дэн мог нечасто, не говоря уже о подслушивании. Чезаре его глазами видел всего одного мага «тайного круга». Как-то раз Дэн подслушал обрывок разговора с каким-то Тёмным магом, как ему показалось, из ложи Боли, но так его и не увидел.

Сложно сказать, насколько часто Чезаре наблюдал за Тэллином через Дэна и какие выводы делал. Ради осторожности он старался не беседовать с учеником, и лишь изредка оставлял краткие мысленные послания – «я с тобой, малыш» или «терпение, Дэнни».

Время от времени камергер выезжал во дворец на два-три дня. Слуги одевали Тэллина в роскошные одежды, накидывали на плечи мантию, отороченную белоснежным мехом, и под руки, как немощного, вели к карете. Новички безмолвно посмеивались – до дворца от особняка Тэллина было рукой подать. Пешком пройтись – не заметишь, как пришёл. Но держатель ключей от королевских опочивален вёл себя, пожалуй, величественней самого короля.