Черный смерч (илл. А. Кондратьева)

— Итак, — начал Егор, — каждому из нас предлагают после конгресса прочитать цикл лекций, причем темы — по нашему выбору, а вознаграждение по их усмотрению. По-видимому, чтобы получить вознаграждение, мы должны будем «служить на задних лапках» и выкладывать все, что знаем. Думают нас купить!

— Мы уже обсуждали эту форму переманивания ученых, — напомнил Анатолий. — Сейчас будем отвечать или не спешить?

— Именно не спешить, — подчеркнул профессор. — Могу вам, в частности, сообщить такой факт. Несколько лет назад известный изобретатель турбобуров посетил США. Здесь ему предложили продать патент, а он отказался. Вскоре этого честного патриота «случайно» переехала грузовая машина. К счастью, он не умер, но остался сильно искалеченным. Мораль проста. Я не хочу, чтобы вас «случайно» переехала грузовая машина, не хочу и иных «случайностей» с вами. Поэтому пока отвечать не будем. Если будут спрашивать, отвечайте уклончиво, но не лишайте их надежды. Отказ пошлем перед отъездом.

Поездка советской делегации прошла благополучно, без особых происшествий, если не считать одного небольшого «глупого разговора», как назвал его Роман.

После игры в волейбол Роман пошел переодеться, а за ним последовал назойливый фоторепортер. Едва только они остались в проходе одни, фоторепортер, державшийся все время заискивающе, вдруг сказал: «Вы тварь, вы…» — И тут он принялся ругать Романа и Советскую Россию так, что Роман сначала опешил от неожиданности, потом вспылил и в горячих тонах высказал свое мнение о самом репортере и о фашистской Америке. Приход Егора прервал обмен «любезностями». Фоторепортер мгновенно исчез. Роман был в исступлении и продолжал свой спич.

— Да ты что, с ума сошел? — рассердился Егор.

Роман, обиженный окриком Егора, буркнул в ответ:

— Я этому фашисту сказал все, что думаю о нем!

— Учитесь властвовать собою! — шутя заметил Егор.

Роман перебросил полотенце через плечо и ушел в ванную.

4

Фоторепортер прошел в каюту. Там был установлен пульт, как на телефонных станциях. Возле него работали две девушки с наушниками. Некоторые разговоры в каютах они тут же переключали на звукозапись.

— Номер «сорок восемь» на звукозапись! — приказал фоторепортер.

— Вас ждет док, — и девушка кивнула на дверь.

В соседней каюте сидели пожилой черноусый мужчина, которого все называли доктор (сокращенно — «док») и молодчик с перебитым носом, известный в некоторых кругах под именем «Юный Боб».

— Хочу послушать ссору! — потребовал док.

Фоторепортер включил запись, и все услышали его голос: «Вы тварь, вы…», затем послышалась гневная, обличительная речь Романа Крестьянинова.

— Вычеркните все сказанное вами! — распорядился док. — Надо будет подобрать такой же голос, как у Крестьянинова, и договорить за него то, что нам надо.

— Пирсон и босс (так они называли теперь Луи Дрэйка) будут довольны, сказал Юный Боб.

— Крестьянинов обещал танцевать с нашей Нелли, — доложил фоторепортер.

— Боюсь, ей не удастся подцепить его, — пробормотал док. — Большевики тонкие штучки, все время начеку.

— Можно было бы перещелкать их, как куропаток, — предложил Юный Боб, жуя резинку, — но это всполошит весь курятник.

— Такого приказа нет, — возразил док, поглаживая свои черные усики, которые на его поношенном лице выглядели крашеными. — А с профессором Сапегиным вообще на всякий случай будьте поосторожнее. Это он во время войны в Германии, будучи полковником, помешал вывезти нашим людям из советской зоны ценнейшие семена, захваченные гитлеровцами на Украине. Этот же Сапегин расшифровал Перси Покета.

Юный Боб быстро выплюнул резинку в кулак и сказал:

— Поди ты?! — что в данном случае выражало изумление, уважение и вопрос.

— Этот самый, — ответил док. — Дело было в одном немецком городке, на Эльбе. Наши ребята получили задание вывезти в Америку все советские семена, захваченные немцами на советских опытных станциях и в институтах.

— Я бы вывез золото и бриллианты, — заметил Юный Боб, задумчиво почесывая изуродованное ухо.

— Немцы вывезли не только ценные семена, а и советскую сельскохозяйственную литературу. Они даже целый советский сад пересадили к себе.

— Поди ты?! — то ли недоверчиво, то ли удивленно заметил Юный Боб.