Черный смерч

Эксперт продолжал перечислять действия сторонников мира. Пирсон подумал о том, что, помимо сторонников мира, много людей придерживается нейтральной позиции. И таких много. Если нейтралистов трудно натравить на сторонников мира, то надо отпугнуть их от сторонников мира. Оставаться строго нейтральным, то есть не выступать против подготовки к войне, — это значит ослаблять действия сторонников мира. Даже лозунги против несправедливых войн подрывают стойкость солдат. Поэтому надо заставить сторонников мира стать нейтральными.

— Довольно! — прервал его Пирсон. И крикнул: — Каждого, кто борется за мир, называйте агентом Москвы! — Потом он пробормотал: — Америка не может жить без войны, — повторяя свои слова, сказанные в день капитуляции Японии.

Он улегся на диван; снова вскочил, позвонил газетному королю Эдди Полларду и приказал ему еще больше усилить пропаганду войны. «И хоть на время, — угрюмо подумал он, — это удержит акции от падения. А там…»

Кем же, в сущности, был мистер Сэмюэль Пирсон? В молодости он был лобби. Это слово требует пояснения.

В буквальном смысле «лобби» — это фойе, кулуары. В переносном — те дельцы, которые шныряют в кулуарах сената, палаты представителей и правительственных учреждений США, устраивая разнообразные сделки между конгрессменами и высокопоставленными чиновниками, с одной стороны, и промышленными и финансовыми воротилами — с другой. Крупные лобби, действуя по поручению индустриальных и банковских тузов, проводят через конгресс и правительство США законопроекты, налоговые обложения, грандиозные спекулятивные махинации. Мзда в этих случаях возрастает до миллионов долларов. Из деляг этого типа выходят значительные политические фигуры, срастающиеся с правящей верхушкой США.

Давно уже Сэм Пирсон не был лобби. Давно уже он стал миллионером, а затем миллиардером. У него были свои лобби, располагавшие огромными деловыми конторами и разветвленной агентурой. Но прозвище «лобби» осталось за Пирсоном. Это прозвище дал ему его соперник Питер Пью, которого он сам прозвал Два Пи. Официально Пирсон считался компаньоном фирмы Моргана Мак-Манти. Но давно уже Пирсон, или, как называли его многие, «Пари на миллион», перерос рамки этой деловой корпорации.

Если старый «Морган Великолепный» тратил огромные деньги для удовлетворения своих капризов; если бесчеловечный эксплуататор Генри Форд сентиментально «обожал» певчих птиц; если мультимиллионер, скупец Рокфеллер даже на смертном одре жаждал срочно получить три доллара, не уплаченных бедной вдовой за комнату в его доходном доме, — то и у Сэма Пирсона тоже была своя страстишка. Любовь, искусство, спорт, коллекционирование не существовали для этого холодного и жестокого человека. Сын пастора, чуждый чести и привязанностей, он знал одно влечение: властвовать посредством денег.

Раньше газеты много и охотно писали о филантропии Пирсона, о его пристрастии к азартным играм; но люди, шепотом называвшие его «канцлером империи», рассказывали о снедавшем его безмерном честолюбии. Пирсон отнюдь не окружал себя царской пышностью. Его принципом было властвовать, оставаясь в тени.

С тех пор как коммунистическая печать открыла глаза народам на истинных поджигателей войны, Сэм Пирсон приказал газетам ничего не писать о нем, а тем паче об Особом совещательном комитете Национальной ассоциации промышленников, этом штабе американских монополий, созданном в самом конце прошлого века, фактическим руководителем которого он являлся.

Национальная ассоциация промышленников Соединенных Штатов Америки насчитывает много тысяч человек. Но самыми влиятельными членами ее являются даже не шестьдесят богатейших семейств Америки из числа тысячи, а узкий круг крупнейших монополистов, входящих в Особый совещательный комитет, который задает тон руководящему органу — НАП, совету директоров, и представлен президентами и вице-президентами. Этот узкий круг называли «Комитетом двенадцати», хотя количество членов его менялось, и в описываемое время их было меньше. Они — подлинное сверхправительство Соединенных Штатов. Именно они предписывают политику, которую якобы как свою осуществляют известные всему миру премьер-министры и политические деятели разных капиталистических стран. Выплыв в период кризиса 1929–1933 годов, Пирсон удачным прогнозом помог своей группе Моргана — Мак-Манти. Тогда же он попал в совет директоров, а позже — в Особый совещательный комитет. Наконец, он стал фактическим главой монополистической группы Мак-Манти и задавал тон в Особом совещательном комитете.

2

— Меллон! — сообщил голос секретарши.

— Да! — крикнул Пирсон.

Дверь бесшумно раздвинулась, пропуская невысокого толстого мужчину. Пирсон написал что-то на листке бумаги, помахал им над головой и сказал, не выпуская сигары изо рта:

— Пари на миллион, я знаю, с чего вы начнете!

— Сто долларов, — отозвался Питер Меллон, член комитета, отнюдь не удивленный таким началом.

— Тысячу?

— Двести пятьдесят!

— Идет, — сказал Пирсон. — Начинайте!