Черный снег на белом поле

Многие слова его сегодня звучат даже более актуально, чем сто лет назад. «Мы, — писал Михаил Осипович, — не восстаем против приезда к нам и даже против сожительства некоторого процента иноплеменников, давая им охотно среди себя почти все права гражданства. Мы восстаем лишь против массового их нашествия, против заполонения ими важнейших наших государственных и культурных позиций. Мы протестуем против идущего завоевания России нерусскими племенами, против постепенного отнятия у нас земли, веры и власти. Мирному наплыву чуждых рас мы хотели бы дать отпор, сосредоточив для этого всю энергию нашего когда-то победоносного народа...»

Да, после катастрофы в Косово публицистика Меньшикова воспринимается не просто как историческое свидетельство. В нынешнюю Россию хлынул поощряемый властями «антропоток». Поставленные к власти менеджеры обосновывают миграцию из Средней Азии и Кавказа нехваткой трудовых ресурсов. Странно, не правда ли? Промышленность развалена, да и требует отнюдь не таджикской квалификации. Чем же занимаются пришельцы? В лучшем случае — убирают мусор нашего безделья и хамства, которые культивируются властью очень старательно.

На сиюминутный соблазн дешевизны рабочей силы «подсели» и частные наниматели. Задумываются ли они, что будет дальше? Что произойдет на нашей земле, которую смуглые гастарбайтеры заселяют уже вместе со своими семьями? На которой строят мечети. В которой хоронят умерших и поэтому считают ее своею. Думают ли преуспевающие ныне люди о собственных детях и внуках? В какую — другую, дополнительную, запасную — Россию побегут они из нового Косово, — с Ярославщины или Владимирщины? Неужели не понимают, что «сетевые структуры», создающиеся на руинах государства Российского, не защитят русских одиночек от окрепших стай?! Что построенные пришельцами высокие заборы коттеджей не спасут?!

Что вы скажете нам, Михаил Осипович? Чем ответите на бумажный шелест сиюминутной выгоды и на свистящий шепот далекоидущей русофобии?

Вот чем: «Мы хорошо знаем, что эта святыня народная — Родина — принадлежит не нам только, живым, но всему племени. Мы — всего лишь третья часть нации, притом наименьшая.

Другая необъятная треть — в земле, третья — в небе, и так как те нравственно столь же живы, как и мы, то кворум всех решений принадлежит скорее им, а не нам. Мы лишь делегаты, так сказать, бывших и будущих людей, мы — их оживленное сознание, — следовательно, не наш эгоизм должен руководить нашей совестью, а нравственное благо всего племени» .

Сто лет назад папиросный дымок декаданса, интеллигентского прекраснодушия и расслабления смешивался с застоявшимся запахом всемогущей канцелярии. Не только единомышленникам, но и этому, не замечающему своей гибели, миру Меньшиков напоминал:

«Хотя все русские люди — русские, однако, несомненно полезно присутствие тех, кто чувствует себя сознательно русскими и поддерживает об этом в обществе живое сознание. <...> Речь идет не об угнетении других народностей, как совершенно неверно жалуются на наш национализм иные инородцы, — а лишь о соразмерности племенных прав».

Роль русских в России — тема, которую ныне даже формулировать «неприлично». А для Меньшикова она была одной из главных. И он писал без обиняков: «Империя, — как живое тело — не мир, а постоянная и неукротимая борьба за жизнь, причем победа дается сильным, а не слюнявым. Русская империя есть живое царствование русского племени, постоянное одоление нерусских элементов, постоянное и непрерывное подчинение себе национальностей, враждебных нам. Мало победить врага — нужно довести победу до конца, до полного исчезновения опасности, до претворения нерусских элементов в русские. На тех окраинах, где это считается недостижимым, лучше совсем отказаться от враждебных «членов семьи», лучше разграничиться с ними начисто».

В знаменитой триаде «Православие. Самодержавие. Народность» Меньшиков, а затем и созданный под влиянием его публицистики Всероссийский национальный союз, особо выделяли третью составляющую.

Вот на что делался упор: «Столыпин пришел в годы великого испытания. После двух столетий всевозможного покровительства инородцам Россия оказалась покрытой могущественными сообществами поляков, финляндцев, евреев, армян, немцев и проч. ... Столыпин довершил борьбу с восстанием (революцией 1905 года — Ю.В.) и провел ряд мер против финляндского, польского и еврейского натиска. Не погибни он от еврейской пули, возможно, что эти разрозненные меры сложились бы в строго национальную государственную систему...»

Статьи Меньшикова не оставляли равнодушными никого. По меткому выражению одного из читателей, его перо «обмакивалось в кровь, сочащуюся из поранений русской души»... Но — раны есть раны. Они не могли не оставить в творчестве и болезненного следа. Были у Меньшикова слова, с которыми мы сегодня не можем согласиться.