«Черный снег». Выстрел в будущее

— Нет… — хрипло прозвучало из-под бинтов. — Не могу… Даже снотворное не помогает.

— Так плохо?

— Да… все лицо горит… а в ушах грохот… только не пойму — почему?

— Как это случилось?

— Взорвалась винтовка Отто. Не могу понять, отчего?

— Чем ты ее зарядил?

— Своими патронами. Магазин был пуст.

— Ляшке стрелял?

— Не успел — русский вышел раньше.

— Откуда он вышел?

— Из нашего тыла. Он шел в сторону монастыря.

— Ничего не путаешь? — наклонился к раненому Хорст. — Вилли, это очень важно!

— Их было трое. Одного мы сняли. Потом уже я подстрелил и второго. Помню, Отто еще удивился — на что он рассчитывает? Лежит и стреляет неизвестно куда!

— Ну, теперь-то это понятно!

— Да… Он ждал третьего, оттого и провоцировал нас на открытие ответного огня. Заодно и отвлекал наше внимание от своего сообщника.

— А со стороны болота он выйти мог?

Раненый замолчал, что-то обдумывая.

— Ну… в принципе, мог. Мы просматривали не весь перешеек… Он был весь грязный! Просто с головы до ног. Даже лица из-за этого видно не было, я только после его рассмотрел. Да, он мог там проползти, но это же опасно! Русский мог свободно там утонуть.

— Имея с ними дело, никогда нельзя подходить с привычными нам мерками. От русских можно ожидать чего угодно.

— Да, на прощание он сказал мне: «Да поможет вам Бог!»

— Так и сказал?

— Причем на неплохом немецком языке!

— Тебе не кажется это странным в устах большевистского полковника?

— Кажется. Я еще тогда это отметил, просто виду старался не подавать.

— Спасибо, Вили. — Гауптман встал и коснулся руки лежащего на кровати товарища. — Я бы посидел с тобою еще, но штаб-артц сказал — десять минут!

— Я должен сказать еще кое-что! — заволновался раненый.

— Ну?

— У него была винтовка… я ее сразу узнал, это оружие гауптмана Нойбаха.

Хорст тяжело опустился на край кровати.

— Это точно?

— Русский сам после сказал мне, что гибель наших товарищей — дело его рук…

— Разрешите войти, герр гауптман? — Хорст остановился на пороге.

— Входите, Генрих. — Кранц привстал из-за стола, указывая гостю на стул. — У вас есть что-то новое?

— Да, герр гауптман. Хотя я не назвал бы эти новости приятными…

Он уселся на стул и положил на стол лист бумаги.

Хозяин кабинета быстро просмотрел рапорт.

— Ага… Вот, значит, как… Ну и что же ваш обер-лейтенант? Он пришел в себя?

— Да, герр гауптман. Я разговаривал с ним буквально час назад. И сразу же отправился к вам. Оттого и не успел изложить это в рапорте.

— Ничего, Генрих, это можно сделать и позже. Особенно если есть что рассказывать.

— Есть. Со слов обер-лейтенанта, из района оцепления прорвалась группа солдат противника. К ней навстречу, со стороны ближайшей железнодорожной станции, выходили несколько связных. Один из них был убит нашими стрелками, а второй ранен. Надо полагать, эту пару страховали еще несколько человек. Они и атаковали наших снайперов, застрелив стрелка-корректировщика и ранив обер-лейтенанта.

— Так…

— Ему удалось поговорить с тем человеком, который это сделал.

— То есть, Генрих, его не добили? Почему? Не сочтите меня жестоким, но это совсем не похоже на почерк русских. Они не оставили бы в живых человека, который только что убил одного из них.

— Тут все гораздо сложнее, герр гауптман… Этот нападавший, со слов Розмайера, был уже немолод. На вид — лет сорок пять — пятьдесят. Возможно, что и старше — обер-лейтенант не очень хорошо его разглядел, тот был сильно вымазан в грязи. Ему русский представился полковником.

— Вот даже как?!

— Да… Полковник не очень-то интересовался, зачем и почему стрелки находятся на позиции, спросил лишь, откуда обер-лейтенант. И когда тот назвал нашу школу, русский не без самодовольства сказал, что все понесенные нами за последнее время потери — дело его рук!

— Самоуверенное заявление!

— Ничуть, герр гауптман. Розмайер узнал его винтовку — это оружие моего заместителя.

— Так, значит, Генрих, тот русский на мотоцикле…

— …и этот полковник — один и тот же человек.

— И этот человек отпустил вашего снайпера?

— Со слов полковника, раны Розмайера исключали его дальнейшее нахождение на воинской службе. Поэтому он не счел его особенно опасным. Тем не менее русский заминировал его оружие. Вернее, винтовку его помощника. Снайперскую винтовку он унес с собой.

— Заминировал? Каким образом?

— Пока это неясно. Я еще не производил осмотра оружия. При попытке произвести выстрел винтовка взорвалась в руках обер-лейтенанта. Его контузило, он потерял правый глаз. Повреждена кисть правой руки, и обожжено лицо.

Кранц встал из-за стола и прошелся по кабинету. Вернувшись, сел на свое место и задумался. Хорст молча сидел на своем месте.

— Генрих, то, что вы сейчас сообщили, очень важно! — Кранц потер переносицу. — Полковник… А ведь русскими в окружении командует майор из Особого отдела! Почему же не этот полковник, ведь он старше по званию?

— Я тоже об этом подумал, — кивнул гость.

— И к какому выводу вы пришли? — Хозяин кабинета с интересом посмотрел на своего собеседника.

— Он только недавно прибыл сюда. Именно его везли на мотоцикле в монастырь. Вы позволите карту, герр гауптман?