Черный снег. Выстрел в будущее

— Думал я и на эту тему, — соглашается майор. — Впустим их ночью, а на следующий день сами уйдем. Если они нас пасут, то решат, что все ушли.

— И полезут в подвалы… а там…

— Остатки лагеря, товарищ Котов! Целый день бойцы работали — ложные следы оставляли. Не у входа, а в сторонке. Так, чтобы дверь даже во время проверки подвалов не нашли бы…

— Хитро придумано, товарищ майор!

— Не первый день на войне… Так вот, — меняет он тон, — для вас отдельная задача есть.

— Слушаю.

— Лейтенант Демин проводит вас к месту обнаружения тела. Осмотритесь там, поищите.

— Понятно.

— Но назад сюда вы не возвращаетесь! Ваша задача — проверить вот этот отрезок пути, — палец майора прочертил на карте линию. — Следом за вами выходим и мы. Батальон движется вот в эту точку. Здесь мы встречаемся и дальше двигаемся уже сообща. Но пока эта встреча не состоялась, вы должны внимательно осмотреть все окрестности. Мало ли что и кто там может быть?

— Опасаетесь чего-то, товарищ майор?

— Да, товарищ Котов, опасаюсь. Оттого и жив до сих пор!

Не знаю уж, что там померещилось особисту, но я и сам чувствовал в воздухе какой-то напряг. Времени для раздумий и размышлений у меня в последнее время хватало, вот и начал я понемногу систематизировать некоторые малозначительные на первый взгляд детали.

Во-первых, само положение нашего батальона. Немцы про него знают — это факт. Но не трогают. Отчего? Сил мало? Ну… сомнительно.

Рассчитывают уморить голодом?

Уже теплее, хотя и тут варианты возможны — мы же можем просто от отчаяния попереть напролом, и тогда мало не будет никому. С фрицевского руководства спросят за это, и спросят всерьез.

Берем на заметку.

Засада на дороге.

Это уже второе.

Организована она человеком знающим и задумана не просто так. Одни только снайпера в засаде для понимающего человека говорят о многом. Да и в монастыре ребятишки эти действовали очень даже грамотно. Я не спорю: немцы вообще вояки серьезные, но эти солдаты явно не вчерашние призывники. Отчего же тогда они не на фронте? Что им, с таким-то опытом, в тылу делать?

Майор говорит, что чует наблюдение. И я склонен ему верить. Он все же тоже не вчерашний школьник — опыт у него есть.

И это номер три.

Хорошо, сидят фрицы в лесу. Зачем? То, что где-то здесь есть лагерь, теперь и ежу понятно. Так в чем тогда проблема? Накрыть бомбами батальон, парой самолетов ударить по монастырю — остальное доделает пехота. Самолеты у немцев есть, я не раз видел их в небе. Бомбы же для этого «благого» дела точно найдутся.

Не бомбят. Отчего?

Есть причина?

И даже наверняка.

Осталось только ее найти…

— Попрыгали!

И мои бойцы запрыгали на месте, как резиновые мячики.

— Шифрин! Что там у тебя гремит? Поправить! Еще скачем… хорош! Готовы…

Поворачиваюсь к сопровождающему. Это невысокий, чуть лысоватый боец с грустными карими глазами.

— Ну что? Потопали?

Он кивает головой, поворачивается и молча идет по коридору. Топаем за ним. В этой части бункера я еще не был. Это уже нежилые помещения, эти проходы ниже и не так хорошо освещены.

— Чего тут? — спрашиваю я у провожатого.

— Телефонный узел. Динамо вон там стоит, — показывает он на поворот коридора. — Там, в тоннеле, река течет, вот машину на краешек и примастырили.

— Телефонный узел? А связь с кем держите?

— Окромя склада — ни с кем, другие телефоны не отвечают. С постами, правда, перезваниваемся. Так их телефоны не здесь стоят, они в штабную комнату выведены.

— Может, просто аппараты не работают?

— Я связист — сам все проверил. Нет никого на том конце, оттого и трубки не берут.

— Это где ж еще?

Связист пожимает плечами:

— Не знаю. Я там не был, мы больше здесь работали.

— В смысле — здесь? Так ты из гарнизона этой крепости?

— Нет. Мы сюда кабель подводили. В лесу траншеи рыли да туда его и укладывали. А внутри нам бывать не приходилось тогда.

— Тогда?

— Ну я тут еще в тридцать девятом служил. Мы кабеля до колодца вели, оттого и знаю я про него.

Солдат явно не врет! С какого бодуна?

В его глазах мы все выглядим не совсем обычными бойцами. Еще провожая нас, Осадчий крепко пожал мне руку и сказал, что возлагает на нас очень серьезные надежды. Надо полагать, что проводник наш сделал из этого свои выводы. Оттого и со мною столь откровенен.

Продолжая беседу, мы доходим до узкой дверцы, в которую все поочередно и пропихиваемся.

— Тесно как! — возмущается здоровяк Демин.

— Так тут никто ходить и не собирался… Это технический коридор, он для кабелей назначен! Для людей другие проходы есть…

Пробираюсь вдоль по кабельному коллектору. По стенам и над головой связки и пучки проводов. Ну распронихренаж себе! Тут пучки кабелей — чуть не в руку толщиной! Это куда же тут связь проложена? В преисподнюю? Или все-таки в Москву?