Черный сок

— Мой враг! — Голос великана громовым эхом отозвался на земле, и подвешенные к поясу черепа волков, людей и каких-то рогатых зверей с острыми зубами, которых Дайамид не знал, начали бренчать и лязгать на разные голоса. — Слышишь, мой враг! — Туман стал реже, и слова воина превратились в неистовый рев. Глаз потускнел и забегал по сторонам, а потом вдруг задрожала земля, и Дайамид почувствовал сильный удар по затылку. Гигант заслонил собой небо с плывущими по нему облаками, а подвешенные на веревках черепа превратились в металлические колокольчики, которые раскачивались из стороны в сторону, и их глухой перезвон складывался в непонятную и странную песню.

Янтарный глаз загорелся прямо над Дайамидом.

— Ты можешь сказать, куда он скрылся? — Глаз на мгновение погас, а потом засверкал еще ярче и стал жечь еще сильнее.

— Сэр, я сегодня никого не видел, кроме вас, — дрожащим голосом пролепетал мальчик, которого исходивший от глаза жар словно приварил к земле.

— А раньше, много лет назад? В этом месте время не имеет значение, и погоня будет продолжаться вечно. — Глаз приблизился, Дайамиду стало еще жарче, и он начал извиваться от нестерпимой боли.

— Сэр, я же никогда раньше здесь не был!

— Я могу раздавить твою голову каблуком, как у ядовитой гадины! — взревел воин, склоняясь над распростертым на земле мальчиком. — Могу разрезать тебя на куски и развесить их по деревьям! Не смей со мной шутить!

— Я и не думаю! Разве бы я посмел?!

Великан обрушил на Дайамида весь жар сверкающих янтарем глаз. Послышался хруст, кожа на лице съежилась и вспыхнула ярким пламенем, словно сухая листва. Тело Дайамида выгнулось дугой, а изо рта вырвался душераздирающий вопль, сдержать который не было сил.

Потом послышался шорох, и все вокруг окутал черный туман. Кожа поднялась железной шубой, туман темным пятном расплылся по небу, а за спиной у Дайамида, в долине, зияла пустота, в которой глохли его крики. И вдруг он почувствовал, что в эту пустоту заползло что-то чужое, тяжелое и страшное. Тяжело и монотонно дыша, оно продвигалось вперед, вырывая из земли встречающуюся на пути растительность.

Воин-великан вскинул голову, чтобы встретиться с противником лицом к лицу. Его глаза сверкали ослепительным огнем.

— Выходи, трус! — Он выхватил из ножен оба меча. Послышался лязг железа, и в насыщенном металлом воздухе рассыпались брызги искр. Подвешенные к поясу черепа разразились жутким хохотом, и в следующее мгновение все деревья потеряли листву и превратились в голые скелеты.

Воин стал подниматься вверх по склону. Носком железного сапога он пнул Дайамида в бок, а другой ногой нанес сильный удар по голове, после чего весь мир перед глазами мальчика разлетелся на мелкие кусочки, превращаясь в огромный фейерверк. Дайамид остался лежать на земле, беспомощно глотая ртом воздух, а гулкие шаги врага удалялись и слышались уже с вершины склона. Мечи воина хлыстами вспарывали тяжелый воздух, а деревья жалобно скрипели голыми стволами и ветвями, когда он проходил мимо.

Приближалось время чаепития, и Рикетс задремал на крючке, когда невесть откуда появился Андерсон и, отодвинув в сторону пальто, снял его с вешалки.

Беспомощно мигая глазами, Рикетс принялся выворачивать рукава рубашки и пиджака. Заговорить он не решался. Андерсон вдруг стал выше ростом и худее, а все его лицо покрывали струпья, из-за которых лицо стало неподвижным, словно каменная маска.

— Я думал… а разве тебя не положили в санчасть? — пролепетал Рикетс.

Андерсон излучал сдержанное спокойствие, которое окружало его, словно ореолом, делая воздух вокруг прозрачным и чистым.

— Спасибо тебе, — глухо выдавил из себя Рикетс.

— Идем. — Андерсон решительно вскинул голову.

Рикетс неуверенно засеменил рядом, по потом взял себя в руки и пошел обычным шагом. Ему страшно хотелось спросить: «Что с тобой случилось в Долине? Что ты там видел? А может, это было так страшно, что и рассказывать не хочется?» Но ничего не выражающее, покрытое сплошной коркой лицо Андерсона вызывало у него священный трепет, и Рикетс так и не отважился задать свой вопрос. Они прошли последнюю спальню, в которой никого не было, поднялись наверх и оказались в крыле, где жили старшеклассники. Вестибюли и лестницы здесь были пропитаны ароматом дорогого чая «Тейлорз империал», древесным дымом и гренками с маслом. Ковровая дорожка заглушала шаги, из-за дверей слышался звон стеклянной посуды, громкий разговор, играла «Виктрола».

Мальчики остановились у двери, которую охраняли два старшеклассника. Доносившиеся из-за нее голоса были особенно громкими и оживленными.

— Я пришел поговорить с Булли Рэгланом, — прохрипел Андерсон.