Черный спектр 2

Не успела она договорить, как идущий слева от них грузовик с трубой безоткатной пушки над кабиной подорвался на мине. Ему оторвало колесо и разрушило кабину. Следом, на другом фланге, подорвалась еще одна машина. Наступающие войска в нерешительности замерли. Шепот вывернул руль и понесся вдоль линии войск, как полководец, морально поднимающий боевой настрой.

Ника ждала, что их примут за паникеров и откроют огонь, но все обошлось. Они миновали строй неприятельских войск и понеслись вдоль поля. Можно было считать, что отряду удалось прорваться за периметр без потерь. Карты смешал дельтапланерист, пролетевший сверху. Он будто хотел в чем-то удостовериться, спустившись, чтобы рассмотреть тех, кто находился в кузове. Летательный аппарат прошелся стремительной тенью, отвернул в сторону и скрылся из глаз. Ника вздохнула с облегчением, чувствуя себя на своей территории в большей безопасности.

Шепот несся по неровному полю, затем выскочил на проселок, ведущий к деревне оборотней староверов. Неприятное местечко, которое всегда обходили стороной. Ее жители, не стареющие и не умирающие, считались общиной в общине. Некоторые верили, что это ожившие покойники, некоторые не верили, но факт их необычного бессмертия признавали все. В качестве компенсации этому чуду, природа отобрала у них сообразительность. Жители деревни выглядели дебильновато, отличались жутким тугоумием и наивностью. Вместе с тем, презирали всех остальных, почитая тьму и считая себя единственными достойными ее покровительства.

Шепот сбавил ход, чтобы окончательно не угробить машину. Ощущение смотрящего в спину оружия, заставляющего жать на газ, ослабло. Начались поля, возделываемые «оборотнями». Они традиционно использовали лошадей, потому что с техникой у них не ладилось. Небольшие поля пшеницы и зрелой ржи стояли плотными чистыми рядами без сорняков. С одного конца ржаного поля уже началась жатва. Суетились люди в серой одежде, высились снопы соломы, отъезжали телеги, груженые ими. «Оборотни» не бросали работу, будто не слышали начавшихся боевых действий.

Ника разрешила ребятам подняться. Мальчишки заняли все пространство вдоль борта и с любопытством рассматривали людей, собирающих урожай.

— У нас так же было. — Произнес Славка. — Не любил я это дело.

— Это потому что не для себя. — Ника погладила его волосы. — У нас меньше ручного труда. И вообще, сбор урожая для нас праздник.

— Здорово. Мне сложно это представить, чтобы работа была в радость.

— Ника, это что? — Васька дернул ее за руку и указал в небо.

Со стороны солнца на них заходила черная точка. Она стремительно приближалась и когда ушла в сторону, стало понятно, что это самолет. Под днищем сверкнула вспышка выстрелов. Очередь их фонтанчиков подлетающей земли прорезала дорогу и догнала машину. Пули с глухим ударом пробили кузов.

— Ребята, все живы? — Ника кинулась осматривать мальчишек.

Жора, скорчившись, забился в угол кузова.

— Куда тебя, покажи, миленький. — Она попыталась развернуть его, но мальчишка сопротивлялся.

Под Жорой стала набираться лужа крови. Ника кинулась к Славке, ухватила его за лицо и крикнула, глядя в глаза:

— Папа, папулечка помоги, у нас тут мальчик ранен.

Славка опешил, приняв слова Ники за проявление чудачества, вызванного страхом перед ранением товарища. Биплан сделал разворот и снова зашел с кормы.

— Мальчишки, к бортам. — Приказала Ника и сама прижалась к нему.

Снова подвешенный под днищем самолета пулемет озарился вспышками. Трассеры устремились к машине. К счастью Шепот успел придумать обманную тактику и соскочил с дороги. Дорожка разрывов проскочила в метре от машины. Ника, воспользовавшись паузой, вновь кинулась к Жоре. Он сучил ногами и стонал. Пуля угодила ему в живот и вышла через спину. И тут Ника ощутила присутствие отца. Она не увидела его, как во время медитации, но поняла что он рядом. Жора затих и распрямился, словно ему ввели обезболивающее. Ника задрала его одежду и увидела, как на глазах запекается кровь вокруг раны.

— Жить будет. — Успокоила она обступивших ее пацанов.

Тем временем самолет пошел на следующий заход. Таша, как настоящий штурман, контролировала этот процесс, высунувшись в окно. Как только самолет открыл огонь, она закричала:

— В сторону!

Шепот вильнул. Но пилот самолета тоже был готов к этому и сделал поправку, клюнув носом. Большая часть пуль ушла мимо, но единственная пробила кабину. Шепот закричал от боли, затем и Таша.

— Ника, Шепоту руку перебило! — В ее голосе смешался страх и жалость.

— Херня, девчата. Я и одной справлюсь. — Успокоил их боец.

Ника заглянула в кабину через заднее окошко. Правая рука Шепота болталась ниже локтя на окровавленных мышечных лоскутах.

— Тормози, Шепот! Руку надо перетянуть жгутом.

Он неловко потянулся левой рукой к рычагам.

— Скажи, за что дергать, я сама сделаю. — Попросила его Таша. — За этот? — Она ухватилась за первый попавшийся рычаг.

— Нет.

— За этот?

— Да нет же!

— Этот?

— Нет.

— Ну, какой тогда?

— Осталось два. Тот, который ниже.

Машина начала резко останавливаться и замерла, подняв вокруг себя пыль. 19.2