Черный спектр 2

В итоге каждый из псов поймал по три крысы на каждого, включая тех, что находились в упряжи. Местная популяция серых грызунов получила серьезный урок выживания. Пришлось задержаться еще на несколько минут, чтобы дать каждой собаке время съесть по одной крысе. Борис приказала отряду, пользуясь случаем, подкрепиться.

В поход или же охрану объектов отряды ищеек брали с собой в большом количестве просвирки. Их так называли по аналогии с церковным хлебом, используемым для подношений. Те, кто помнил настоящий вкус просвирок, говорили, что они действительно его напоминали. Хлеб не имел почти никакого вкуса, был плотным, но долго не черствел. Для его приготовления использовалась ржаная мука, хлеб и соль. Крутое тесто делили на маленькие кусочки, внутрь которых укладывался кисло-соленый кусочек сыра, похожий на подушечку. Его называли парвардой, хотя к настоящему сладкому лакомству он имел отношение только внешнее. Сыр делали из специально подкисшего творога, который отжимали мощным прессом, делили на кусочки и сушили либо под солнцем, либо на печи. Такой сыр, напоминающий по консистенции мел, не портился годами, если хранить его в сухом месте.

Подросток, которого Иван из благодарности угостил просвиркой, полез в карман.

— Не надо. — Тихо цыкнул на него Иван. — Отберут и морду набьют. Потерпи до ночи.

Подросток кивнул и вынул руки из карманов.

Отряд снова пустился по следу. Иван бежал рядом с повозкой, держась за один борт рукой, чтобы экономить силы. Его обращенный спаситель бежал на полкорпуса сзади.

— Тебя как зовут? — Спросил Иван у мальчишки.

— Игнат. — Ответил тот простовато.

— Меня Иван.

— Угу, я знаю. — Игнат поднял голову, остановив взгляд примерно на уровне живота собеседника. Выше поднимать глаза считалось делом опасным и наказуемым.

— А что ты там выл? Почему это помогло?

— Меня в детстве научил один дядька. Он был певцом в той жизни и когда нечаянно обернулся, быстро научился… ну, не петь, а подвывать, чтобы развеять черный спектр. Он говорил, что его голос отражается от черепной коробки и создает резонанс. Его убили потом. Просто так.

— Ну, не просто так. Сам понимаешь, что многие из вас отправили людей на тот свет. А ты меня сможешь научить так же выть?

— Наверное, нет. У обычных людей так не получается. Но я бы с радостью научил, если можно было. — Подросток испугался своей дерзости и склонил голову и плечи сильнее обычного.

— Да хорош, расслабься. Лично на тебя я больше не держу зла. Ты мне помог, а я такого не забываю. Не зли только Бориса и не падай без сил. Вернемся, я замолвлю за тебя словечко, помогу устроиться на работу полегче. Куда-нибудь поближе к кухне или на ферму.

— Спасибо. — Поблагодарил Ивана подросток.

— Иван, бл… — Зычно рыкнул Борис. — Ты чего там с тварью трешь? Иди вперед, глянь, чего собаки суетятся.

— Хорошо. — Иван снял с плеча карабин и легким бегом опередил экипаж.

Собаки, ведущие по следам, закружились на дороге, будто снова потеряли их. Балансируя на границе защитного поля Иван первым увидел причину собачьего беспокойства. Прямо посередине дороги лежала большая куча человеческого дерьма, уложенная пирамидкой. Собаки начали на нее осуждающе брехать, будто желали показать человеку свое несогласие с ее появлением в этом месте. Иван повесил карабин на плечо и жестом дал понять своим, что причин для беспокойства нет.

Борис долго рассматривал «пирамидку», затем изрек:

— Знаете, это не просто куча говна, это улика, которая говорит нам, что человек, способный навалить столько за один раз, имеет еще огромный запас сил, и будет бежать от нас не теряя их, еще пару дней, как минимум. А еще это знак, прямо показывающий нам уровень нашей удачливости в этом походе. Да-а-а, не припомню я времен, когда твари не боялись оставить нам такие послания. Что-то определенно меняется в этом мире не в лучшую для нас сторону. — Борис нескромно почесал пах. — Чего замерли, придурки, вперед!

Борис щелкнул хлыстом под ухом у запряженных собак. Повозка резко стронулась с места и, набирая ход, помчалась дальше. Ивану сегодняшний день казался бесконечным из-за большого количества событий и напряженного бега. Пятки, разбитые в кровь плохой обувью, болели, а под ступней на каждом шаге подозрительно хлюпало. Хотелось скорее остановиться на ночлег, скинуть башмаки и сунуть ноги по колено в прохладный ручей.

Солнце клонилось к закату, обещая скорый ночлег. Тени от деревьев полностью накрыли дорогу, создавая на ней прохладу. Вскоре до слуха донесся лай собак из экипажа Марата. Через час удалось нагнать его. Борис скомандовал остановку, чтобы разузнать, что удалось вынюхать собакам своего коллеги.

— Кучу на дороге видели? — Поинтересовался Марат.

— Только не говори, что это твоя. — Отрывисто заржал Борис.

— Не моя, у меня в три раза больше. Могу себе позволить хорошо питаться. Короче, судя по температуре говна, оставлена она была часа три назад. Завтра с утра, если поднажать, можно будет к вечеру их нагнать, но придется бежать быстро, без тварей, иначе не догоним. — Марат посмотрел на Бориса.