Черный спектр 2

— Если бы не я, тебя бы уже не было. — Ответил Игнат, выдержав взгляд. — Не бычься, после обращения жизнь не заканчивается.

Иван, привыкший к тому, что твари не смеют слово сказать, опешил такому ответу. Игнат дал понять, что он теперь на одном уровне с ними. Подростки больше не прятали взгляд, а смотрели ему прямо в глаза. Как новенький, он еще ощущал холодящий душу страх, транслируемый черным спектром, только несоизмеримее слабее того, который испытал, когда пуля повредила генератор.

— Почему я ничего не чувствую? — Спросил Иван, все еще надеясь, что не было никакого обращения.

— Почувствуешь, когда из-под зонтика выйдешь. — Тихо произнес Игнат.

Свежий обращенный подозрительно посмотрел на свой новый коллектив и сделал несколько шагов в сторону, проверяя ощущения. Шаг за шагом, он отошел от повозки, внутри которой жужжал генератор. Там, где обычно он ощущал присутствие спектра в виде давления и черных видений, не было ровным счетом ничего. Он отошел еще на несколько шагов. Твари и люди с интересом наблюдали за его экспериментом.

Иван отошел на пятьдесят метров, недопустимую дистанцию, за которой его гарантированно ждала смерть и только здесь смог почувствовать что-то отдаленно похожее на излучение черного спектра. Бледные тени замерли между деревьями, выжидая новую жертву. Они уже не будоражили воображение настолько, чтобы потерять контроль над собой. Тени и тени, не страшнее воображаемой «бабайки» под кроватью.

— В дорогу! — Выкрикнул Борис. — Ванька, запряжешься в рабочую телегу. Нам сегодня скорость понадобится.

Иван покорно вернулся на дорогу и безропотно впрягся в оглобли. Игнат занял место рядом.

— Ты не злись, пожалуйста, на меня. Я не знал, что так получится. Просто хотел вытащить тебя и всё.

— Лучше бы я исчез. — Сквозь зубы шикнул Иван. — Ушел героем, вернусь тварью.

— Ушел трусом, а вернешься человеком. — Без всякого пиетета к прежнему уровню бывшего необращенного произнес Игнат.

— Ты чтоль, человек. — Иван исковеркал последнее слово, чтобы задеть напарника по упряжке. — Твари вы, хуже собак. Не стану я одним из вас. Никогда.

— Никто не просит тебя об этом. Живи, как умеешь, только скоро ты поймешь, где твое место. Тебя быстро научат знать его.

— Хорош брехать, твари. Разгоняйтесь уже! Наш друг, Маратка, поди, спылил еще час назад за славой.

Игнат привычно склонился вперед и сдвинул с места тяжелую повозку. Иван пока что не знал технику извозчика и больше мешался.

— Просто смотри, что я делаю, и повторяй за мной. — Предложил он Ивану. — Так нам обоим будет легче.

Напарник запыхтел и ничего не ответил. На его лице отображались все чувства внутренней борьбы, занимающие его полностью и мешающие вникать во внешнее. Чтобы принять такое изменение требовалось время. Игнату было жаль паренька. Обращение в зрелом возрасте часто оканчивалось самоубийством. Человек не мог смириться с изменениями, хотя на взгляд обращенного с рождения, причин для этого не было. Организм адаптировался под смертельное излучение доступным способом, и мир заново становился свободным для передвижения. Но человек предпочитал выбирать смерть вместо свободы. А дело было всего лишь в чужом устоявшемся мнении и страхе остаться вне общества.

Через час легкого бега с прицепом Иван начал спотыкаться. Он сильно потел и задыхался.

— Я не могу больше. Не могу. — На выдохе бросал он.

— Держись, упадешь, Борис сделает с тобой то же самое, что и с Валеркой. — Игнат напомнил ему, чтобы Иван смог оценить ситуацию, когда сам оказался на месте недавно убитого загнанного подростка. — Дыши носом, не трать силы на лишние движения. Еще немного и придет второе дыхание, организм перестроится под нагрузку.

— Опять… перестроится… сколько… можно.

Через час Иван обсох и больше не выглядел умирающим. Игнат, как мог, брал на себя большую часть веса повозки, но его напарник все-таки выдержал до открытия второго дыхания и бежал с отрешенным лицом, как будто мысленно находился не здесь. Борис, увидев на дороге совсем свежую лужу мочи, оставленную кем-то из команды Марата, скомандовал короткий привал. Тварям раздал еду из рюкзака Ивана.

— Жрите, суки, и благодарите своего нового товарища за доброту. — Главный гончий мерзко рассмеялся и хлопнул поникшего Ивана по плечу. — Эх, Ванька, Ванька, а ведь перспективный был парень. Думал, смена растет, а оно вон как, обернулся. Раньше от беспорядочных отношений гонорея и СПИД были, а теперь… да-а-а, хреновые новости в этот раз домой принесем. Может, все-таки геройскую смерть? — Одноухий Борис направил на бывшего напарника автомат. — Шучу, ладно, а то генератор придется самому тащить.

Иван смотрел в землю, никак не реагируя на подколки Бориса. Его состояние выдавали двигающиеся желваки и побелевшие пальцы, плотно сжатые в кулак. Главный гончий довольный собой и реакцией Ивана отошел к своим, чтобы перекусить.

— Мудила. — Прошипел ему вслед Иван.

Борис резко обернулся, словно расслышал брошенное в спину ругательство и мефистофельски широко улыбнулся.