Черный список: Краткая история борьбы за Интернет

– Приведите пример изменения реальности.

– По основной работе мы добились отставки губернатора. Положили нужному человеку на стол папочку. Я не буду называть имена.

– Кто принимает решение о публикации файлов?

– Все вместе обсуждаем. Но могу и я один принять решение опубликовать.

– Что больше всего вызывало споров?

– Гиркин, конечно. Болтай у нас самый радикальный, говорил «выкладывать по полной нужно этого г****на». Шалтай наоборот. Ну, а техникам было по барабану. А Прокопенко не вызывал споров. То, что мы выложили тогда сначала фотографию Потупчик, было открыткой Прокопу. Он сразу понял, что у нас есть. Вообще, мы выкладываем только общественно полезную информацию. Никогда не выкладываем личную.

– Значит, запрет только на личную?

– Мы не будем никогда публиковать гостайны.

– Если бы у вас были данные вроде файлов Сноудена, выложили бы?

– Скорее, нет. Не все нужно выдавать.

– А если файлы говорят о государственном преступлении?

– Тогда выложим.

– Но Сноуден выложил файлы о государственном преступлении.

– То, что он выложил, всем специалистам знающим было давно известно.

– Как файлы к вам попадают, кроме взлома? Кто источники?

– Некоторым сотрудникам администрации президента нравится, что они причастны к борьбе. Когда приезжаю в Москву, встречаемся с некоторыми за ланчем, я даю информацию, мне дают информацию. В основном, источники – это многолетние знакомые там. Но некоторые дают информацию нам по основной работе, не зная, что мы «Анонимный интернационал». А вот с незнакомыми инициативщиками мы не работаем. Очень сложно проверить.

– Про кого будут следующие сливы?

– У нас примерно два терабайта файлов. Есть много файлов о людях, близких к ВВП. По Прокопенко мы выложили только 10%. У нас 40 тысяч смс, там большая переписка с либеральными журналистами, например. Знаем, что самая частая версия, что работаем на Громова, но то, что ничего не публиковалось о нем, не значит, что ничего не будет опубликовано.

– Значит, будет?

– Я сказал: не значит, что ничего не будет опубликовано.

– Почему такое внимание Прокопенко уделяете?

– Мы за Прокопенко наблюдаем больше двух лет. Сейчас он переходит на другую работу (вместо информационной политики займется федеральными выборами – взаимодействием с партиями, Центризбиркомом, молодежными организациями – прим. «Медузы»). Нам показалось важным показать напоследок, чем он занимался в последнее время.

– И что вы тогда делать будете? Если выложу.